– Ну попробуйте сообразить! –
воскликнула я. – На даче Рогова погибает Фомина, личность ее установлена
по состоянию зубов, стоматологическая карта подтверждает – сгорела Наташа. Но
на самом деле девушка жива, вместо нее в огне очутилось тело Полины. Медсестра
дантиста Алиса поменяла документы, и у сотрудников МВД не возникло сомнений.
Полину, кстати, никто не убивал, организаторы аферы воспользовались смертью
Брызгаловой. Мне теперь понятно, кто сгорел в бане. Более того, я знаю, каким
образом тело Полины попало в поселок, – его привезла женщина, назвавшаяся
Таней. Но дальше начинаются вопросы. По какой причине надо было инсценировать
смерть Фоминой? Какой смысл в столь масштабном спектакле? И получается, что
Константина осудили ни за что, он ни в чем не виноват. Зачем неизвестному мне
Антону воровать Катину шкатулку? Каким образом он вернул ее на место?
Единственное, что понятно: настоящая Таня наркоманка, она не принимала участия
в деле. Перевозкой тела занималась некая Галя, которая позаимствовала паспорт у
сестры Брызгаловой. Никакого труда взять документ ей не составило – Татьяна
постоянно под кайфом, она плохо ориентируется в реальной действительности, ее
часто подводит зрение. Например, Таня приняла меня за Галину. Я подумала, раз
вы просили Ефимыча об услуге, значит, вы одна из постановщиков спектакля и
можете знать, где сейчас Фомина. Найду Наташу, обнаружу ее приятеля и задам ему
пару вопросов по поводу шкатулки и фишки. Никакой Бекки в этой цепочке нет!
Внезапно Таисия Петровна вскочила.
– Она жива!
– Фомина? Конечно, я совершенно в этом
уверена.
– Я о Бекки! – занервничала
медсестра. – Она живехонька и рано или поздно заявится ко мне. Сейчас я
расскажу все, что знаю, а ты дай честное слово, что ее посадят!
– Бекки?
– Да! – с жаром воскликнула
женщина. – Она мне всю жизнь сломала! Ее надо за решетку упрятать! За все!
– Дать срок могут лишь при наличии веских
улик.
Хозяйка квартиры рухнула в кресло и обхватила
себя за плечи.
– Пусть ее посадят, – нараспев
затянула она. – Я больше не могу… Я не живу – от каждого стука вздрагиваю.
Нет уже сил! Ох, чувствую, она извернулась, выкрутилась… Все, конец, сейчас
расскажу… И уйду в монастырь, там меня не достанут!
Матери своей Таисия не помнила, их с сестрой
Аней воспитывал отец, мрачный, даже суровый человек, военный врач. Петр
Семенович часто уезжал в командировки, хозяйством в доме занималась Анна. Она
была ненамного старше сестры, но Тасе порой казалось, что ее с Аней разделяет пропасть.
Начнем с того, что Анечка очень ловко умела прикидываться. Если отец был дома,
старшая дочь ходила по квартире, опустив долу хитрющие глаза.
– Да, папусечка. Как прикажешь, папочка.
Немедленно сделаю, папа, – вот как разговаривала Аня, она никогда не
спорила с отцом, хотя твердой рукой вела хозяйство.
Но стоило Петру Семеновичу отбыть в
командировку, как старшенькая пускалась во все тяжкие. Не следует думать, что
Анна забывала про Тасю и бегала на гулянки. Нет, старшая сестра очень любила
младшую и трогательно заботилась о ней: варила обед, стирала белье, экономила
на хозяйстве и покупала Тасе игрушки.
Таисия тоже была нежно привязана к Анне и ни
разу не проговорилась отцу, что к старшей сестре по вечерам приходят мальчики,
приносят вино, сигареты. Вечеринки порой затягивались до утра, самое
интересное, что Аня никогда не пропускала школу, отлично училась и учителя
считали ее ангелом во плоти. Девочку часто ставили в пример одноклассникам.
– Посмотрите на Сурганову! –
восклицала классная руководительница. – Матери нет, отец постоянно в
командировках, на ее плечах младшая сестра, дом, огород, а какая успеваемость?
Сплошные «пятерки»! Отличное поведение! Безукоризненная вежливость!
По идее ровесники должны были возненавидеть
положительную Анечку, но она сумела завоевать любовь сверстников. Анна всегда
охотно давала списывать, а в отсутствие отца приглашала к себе одноклассников.
Сургановы жили в Подмосковье, в просторном
частном доме, к которому прилегал нехилый участок, соток пятьдесят, не меньше,
а сразу за забором темнел лес. Анины гости никогда не пользовались парадными
воротами, прошмыгивали с тылу – проходили некоторое расстояние по лесу, а затем
открывали маленькую дверцу на задах огорода. Соседей у Сургановых не было,
особнячок, построенный Петром Семеновичем еще до рождения детей, был в стороне
от основного поселка. Кстати, врача вовсе не считали букой или нелюдимым
человеком, Сурганов был внешне неприветлив, но никогда не отказывал людям в
помощи, не злился на местных старух, которые частенько приходили к нему с
просьбой измерить давление.
К четырнадцати годам Тася, в отличие от
большинства подростков, была совершенно счастлива. У нее имелась любимая сестра
и своя собственная комната. Напомню, что во времена детства Сургановой основная
масса москвичей ютилась в коммуналках, а в маленьком городке, где жила Тася,
взрослые не особо заботились о детях, чаще всего школьникам отгораживали угол в
общей комнате, или они спали в одном помещении с бабушкой. Кроме личного
пространства у Таисии были игрушки, книжки, кошка, щенок и папа, который хоть и
проявлял строгость, но денег на младшую дочь не жалел. В доме не переводились
фрукты, и это тогда, когда все вокруг налегали на макароны. А еще Петр
Семенович всегда привозил из командировок подарки. Из Астрахани вкусную рыбу и
икру, с Камчатки крабов, из Средней Азии сухофрукты и орехи. Если он ехал в
Минск, то оттуда он прибывал с чемоданом нижнего белья для девочек, если его
посылали в Прибалтику, привозил трикотаж. В доме имелись бокалы из
Гусь-Хрустального, красивые эмалированные кастрюли из Ростова, люстры из
Эстонии, занавески из Иванова, фарфор из Гжели.
Сурганов изо всех сил вил уютное гнездо. Да,
отец требовал от дочек отличной учебы и скромного поведения, но понимал, что
они маленькие женщины, поэтому тратил время и деньги на покупку хорошей одежды
и мелочей, украшавших быт.
Итак, до четырнадцати лет Тася жила совершенно
счастливо. До памятного двадцать третьего января. В школе должен был состояться
концерт – приедут в гости шефы, дети будут петь и читать стихи, а потом играть
спектакль. Таисия предупредила папу, что вернется поздно. А Аня в тот день на
занятия не пошла – заболела. Ни насморка, ни кашля у нее не было, но
температура подскочила почти до сорока. Очевидно, у Ани начинался грипп.
Таисия отсидела уроки, пошла было в актовый
зал и вдруг ощутила головную боль. Девочка побежала к школьной медсестре,
попросила таблетку, но медичка сунула ей градусник. А затем велела:
– Ступай домой, вон куда столбик ускакал.
Тридцать восемь уже!
