Габби ощутила Бенета за мгновение до того, как его сильные пальцы коснулись ее талии, и, слегка повернувшись к мужу, одарила его ослепительной улыбкой.
Глаза Бенета были непроницаемы, как обычно, и она даже не стала пытаться понять их выражение.
— Привет, Бенет! — сердечно воскликнула Франческа. — Давно не виделись.
— Давно, — вежливо согласился он. — Ты знакома с Домиником?
— Нас не представляли официально. — Франческа повернулась к новому знакомому и тепло улыбнулась ему.
— Доминик Андреа. Предприниматель и — в свободное время — художник, — сообщил ей Доминик.
— Франческа Анджелетти.
— Как удобно. Не потребуется даже менять инициалы на чемоданах.
Габби поняла смысл слов Доминика и услышала едва различимый вздох Франчески, заглушённый хрипловатым смехом Бенета.
— Вы должны поужинать у меня, — настойчиво сказал Доминик. — И привести Франческу.
— Габби, ты как? — спросил Бенет.
Она затаила дыхание от сознания ответственности.
— Спасибо, мы с удовольствием.
— Нет, — отвергла приглашение очаровательная вдова.
— Я еще не назначил вечер, — упрекнул ее Доминик. — А Бенет и Габби обеспечат вашу безопасность. — Его улыбка была обманчиво ласковой и невыразимо обаятельной. — Неужели вам неинтересно, насколько верны ваши предположения?
Глаза Франчески чуть сощурились, и она ответила ледяным тоном:
— Мне неинтересно, где вы живете.
— Завтра, — не сдавался Доминик. — В половине седьмого. — Он отвернулся и стал пробиваться через толпу в другой конец галереи.
— Какой настырный тип, — презрительно прошипела Франческа, как только Доминик оказался вне пределов слышимости.
— И очень богатый, — кротко добавил Бенет. — И дарит свои картины благотворительным учреждениям.
— Он твой друг?
— Мы иногда проворачиваем кое-какие сделки. В основном он живет за границей. Нью-Йорк, Афины, Рим, — сообщил Бенет.
— Шампанское, икра и дух товарищества — не мой стиль, — подвела итог Франческа.
— У вас найдется много общего, — улыбнулся Бенет.
— Я не собиралась его очаровывать.
— Может, он жаждет узнать, почему?
— Полагаю, женщины редко ему отказывают.
— Редко, — согласился Бенет.
Габби заметила, как заискрились глаза подруги, и подавила победную улыбку.
— Так ты принимаешь приглашение?
— Мне давно не предлагали такой интересный вечер. Я дам ответ завтра за ленчем.
Бенет обратил их внимание на замысловатую скульптуру, собравшую толпу, а через несколько минут Франческа собралась уходить.
— Габби, ты хочешь остаться на вечеринку? — через несколько минут спросил Бенет.
— Полагаю, ты уже вручил Леону чек, достаточно внушительный, чтобы смягчить сожаления по поводу нашего отсутствия? — Слова легко слетели с ее улыбающихся губ.
— Экспонаты пять и тридцать семь плюс статуэтка, понравившаяся Аннабел.
Габби показалось, что ей в живот воткнули кинжал и с силой повернули.
— Подарок Джеймсу, — добавил Бенет.
Она мысленно сжалась под его взглядом, не зная точно, как интерпретировать его слова и вообще есть ли в них скрытый намек.
— Я уверена, он оценит твой широкий жест.
— Ты не ответила на мой вопрос, — ласково напомнил Бенет.
— Джеймс, Моника и Аннабел остаются.
Удивительно, как спокойно прозвучал ее голос, не менее удивительно, что ей удается сохранять видимость хладнокровия. Хотя почему она удивляется? Ведь у нее за плечами большой опыт.
Веселая улыбка изогнула губы Бенета.
— Я не подозревал, что наши планы определяются их присутствием или отсутствием, — с обманчивой кротостью заметил он.
Не определяются, но она еще не простила ему, что он так легко позволил Аннабел утащить себя… и так надолго. Габби пожала плечами, что Бенет мог истолковать так, как ему угодно.
— Если хочешь уйти…
— Надеюсь, вы не уходите? — подлетела к ним Моника, и Габби подумала, не научилась ли мачеха читать по губам. — Леон очень огорчится, если вы пропустите его вечеринку.
— Головная боль, — на ходу придумал Бенет.
Моника с подозрением взглянула на Габби.
— О, дорогая, в самом деле?
Аннабел надулась и устремила испепеляющий взгляд на Бенета.
— Жаль заканчивать вечер так рано. Может, Габби не станет возражать, если ты отвезешь ее домой и вернешься?
Бенет улыбался, но улыбка не достигала его глаз.
— Это я страдаю, — сообщил он, окинув Габби намеренно жадным взглядом, не оставляющим никаких сомнений в природе его страданий.
Выражение лица Моники не изменилось, на лице Джеймса не дрогнул ни один мускул, хотя Габби показалось, что, его глаза повеселели. И только Аннабел бросила на Габби короткий свирепый взгляд, затем, спохватившись, замаскировала его легкой улыбкой.
— Желаю поразвлечься, — прошептала она, погладив руку Бенета кончиками хищных пальцев с длинными яркими ногтями.
Габби почувствовала, как жар приливает к ее щекам, и взмолилась, чтобы лицо не вспыхнуло румянцем. Бенет вежливо произнес необходимые слова прощания, подхватил ее под руку и повел через зал к Леону, разглагольствующему перед покорной публикой.
— О, дорогие мои, вы уходите?
— Ты не возражаешь?
— Я счастлив, что вы смогли прийти. — Широта улыбки Леона уступала лишь щедрости суммы на чеке, находящемся в бумажнике Бенета.
Габби подождала, пока Бенет выведет «ягуар» с частной стоянки на шоссе, и бросилась в словесную атаку:
— Это было непростительно!
— Что именно ты нашла непростительным? — лениво протянул Бенет.
Габби захотелось избить его. Не словами, а по-настоящему. Но вместо этого она стиснула зубы и молчала, пока они не поставили машину в гараж и не вошли в дом.
— Кофе? — спросил Бенет, вновь включая охранную сигнализацию.
— Нет, — процедила Габби, гневно глядя на приближающегося мужа.
Он не сделал попытки коснуться ее, и она решительно расправила плечи.
— Какие мы сердитые, — лениво констатировал он.
— А чего ты ожидал?
— Ну, может, немного благодарности за обеспечение своевременного бегства?
Больше всего на свете ей хотелось ударить его, и только молчаливое предупреждение, появившееся в его глазах, остановило ее.
