Дмитрий Ланской жил в большом темно-сером
доме, построенном в начале прошлого века, в самом центре Москвы, с верхнего
этажа, наверное, видно Кремль. Небось квартиры тут стоят умопомрачительных
денег.
Я потянула на себя тяжеленную дверь и
очутилась в невероятно грязном, воняющем кошками и отбросами подъезде.
Консьержки не было, домофона и кодового замка тоже, впрочем, отсутствовал и
лифт. Жильцы взбирались наверх по огромным лестничным пролетам. Мраморные
ступени были выщерблены, деревянные перила кто-то пытался поджечь в разных
местах, на подоконниках стояли пустые бутылки и валялись кипы бесплатных газет.
Двери, выходившие на площадки, выглядели
ужасно: простые деревянные, выкрашенные некогда в темно-коричневый цвет, вместо
ручек железные скобы, коврики заменяют рваные тряпки. Не похоже, что тут
обитают обеспеченные люди. И потом, предложи кто-нибудь мне квартиру в этом
доме, я мигом откажусь. Подниматься ежедневно по бескрайним лестницам с
тяжелыми сумками – утомительное занятие. Да и к чему мне центр? Душно, грязно,
с собаками погулять негде, магазинов с продуктами днем с огнем не найти, а если
случайно обнаружите супермаркет, лучше в него даже и не заглядывать, получите нокаут
от цен. Намного комфортнее жить в Куркино, около леса. Это раньше москвичи с
презрением кривили лица, произнося:
– Фу, спальный район! Мы-то в пределах
Садового кольца обитаем.
Но теперь технический прогресс быстро сменил
приоритеты, люди поняли: квартира в так называемом отдаленном районе – счастье,
почти дача. По крайней мере хоть ночью дышишь нормальным воздухом, а не смесью
из выхлопных газов и взвеси тяжелых металлов.
Сопя, я добралась до нужной двери, пытаясь
успокоить бешено бьющееся сердце, навалилась на нее и моментально очутилась
внутри квартиры. Похоже, Дима забыл запереть дверь. Полутемный коридор
показался похожим на лефортовский туннель, длинный, извилистый.
– Есть тут кто? – заорала я, пытаясь
справиться с тошнотой.
Воздух в квартире был гаже некуда. На кухне
кто-то, очевидно, варил щи из тухлой капусты, а в ванной стирали белье вонючим
хозяйственным мылом.
– Ау, отзовитесь! – взывала
я. – Люди! Хозяева! Дмитрий Ланской! Здравствуйте!
Внезапно из темноты коридора вынырнула лошадь.
Медленно перебирая длинными ногами, она стала приближаться ко мне. Сначала я
удивилась до остолбенения. С ума сойти! Кого только москвичи не держат в своих
квартирах! Я слышала о владельцах петухов, коз, свиней… А недавно прочитала в
какой-то газете про тетку, у которой имелась хрустальная мечта поселить дома
страуса. И она ее осуществила, правда, теперь не знает, как избавиться от
съевшей все обои и поломавшей мебель агрессивной птички. Впрочем, кто сказал,
что сбывшееся желание должно принести радость? Часто случается наоборот:
получил, что хотел, теперь ешь хоть лопни.
Но, согласитесь, лошадь – это уже слишком. Но
нет, это пони… или… о боже! Мои ноги приросли к полу. Монстр неотвратимо
надвигался. Большая голова с висячими ушами, огромная пасть, из которой торчит
сковородкоподобный язык, косматая шерсть… Ко мне медленно подбирался кобель,
рядом с которым собака Баскервилей покажется милым щеночком. Наверное,
следовало бежать с максимально возможной скоростью, но меня словно
парализовало. Чудище на секунду притормозило и стало трястись. Я в ужасе
зажмурилась, сейчас в разные стороны полетят хомяки, мыши и крысы!
Почему мне в голову взбрела сия идиотская
мысль? Да очень просто! У такой собачищи в дремуче-непролазной, никогда не
мытой, не стриженной и не чесанной «шубе» должны обитать не блохи, а грызуны.
Жуткое создание подошло ко мне почти вплотную,
село и мрачно сказало:
– Р-р-р.
– Милая, – дрожащим голоском
произнесла я, – любимая, славная киска…
– Р-р-р-р.
– Ой, ой не киска!
– Р-р-р-р.
– Хочешь конфетку?
Легкое постукивание донеслось снизу. Собака
явно поняла слово «конфета», одна беда, я зря пообещала чудищу сладости, ничего
похожего на шоколадку в сумочке не было.
– Подожди, дорогая.
– Р-р-р!
Трясущимися руками я порылась в ридикюле,
нашла леденец от кашля, развернула и бросила его монстру. Псина схватила
угощение, потом с негодованием выплюнула.
– Не понравилось? – в полном ужасе
спросила я.
– Р-р-р.
Я вжалась в стену. Данная особь не любит
сладкое, небось предпочитает мясо и сейчас бросится на незваную гостью, щелкая
острыми клыками. Впрочем, если рассматривать госпожу Романову как кулинарную
заготовку, то никакого толку от нее нет. Вкусных, сочных котлет из меня не
сделать, так, бульон сварить можно, диетический, совсем нежирный. Но собачка-то
об этом не знает.
В кармане что-то зашуршало. Пакетики с
«Кириешками»! Я моментально схватила одну упаковку, разорвала ее и высыпала
содержимое на пол.
– Ешь, солнышко!
Собакослон нагнул морду, понюхал угощение,
чихнул и начал с энтузиазмом хрустеть сухариками. Я возликовала. Вот она,
победа российского товара над импортным! Леденец, сделанный во Франции, был
отвергнут умным животным, а наши сухари сметаются сейчас с полным кайфом. Оно
верно, кобеля не обмануть. Полкан не захотел лакомиться канцерогенной конфеткой,
побочным продуктом завода по производству лакокрасочных материалов. Небось в
этом леденце собрана вся таблица Менделеева. А вкусные «Кириешки» – это обычный
черный хлеб. Я дала собаке содержимое еще одного пакетика и осторожно стала
пятиться к выходу. Наконец спина уперлась в дверь. Ура, сейчас убегу. Но дверь
не поддалась, непостижимым образом она оказалась крепко запертой.
Страх ледяной рукой сжал желудок. «Кириешки»
быстро исчезали в пасти собаки. Вот она дохрумкала последний кусочек и
принялась, шумно сопя, вылизывать грязный пол. Сухарики настолько пришлись
животине по вкусу, что она решила подобрать мельчайшие крошечки. Сейчас ужасное
существо закончит трапезу, и что станет со мной?
– Мася, – раздалось из
коридора, – Мася, ты чем тут занимаешься? Опять Мишкины сапоги жрешь?
– Идите сюда скорей! – завопила я.
Передо мной появилась женщина, довольно
молодая, излишне полная, одетая в цветастый халат, в руках она держала
поварешку.
– Вы кто? – удивилась тетка. –
Как сюда попали? Впрочем, понятно! Мишка снова дверь не захлопнул, сто раз
говорила: «Подергай за ручку, на юру живем, ограбят и не чихнут». Так нет!
Усвистит, и все.
– Это ваша собака?
– Мася? Да. Вы не бойтесь, она еще
маленькая, – затараторила хозяйка, – полугода нет.
