Миссис Киттен вновь посмотрела на Джини, потом на Брюса, затем, будто отказавшись от мысли что-либо понять, взбила волосы.
— Говорила же я, что все уладится! — улыбнулась она Джини. — Ну, желаю без приключений добраться до города… На той неделе увидимся, я приеду к тебе в салон.
— Непременно, миссис Киттен.
— Ну, езжайте, детки. С богом!
Брюс бросил взгляд на Джини.
— Я только вымою руки, хорошо?
Она с показным безразличием пожала плечами.
— Конечно…
Он не только вымыл руки, но и переоделся в летний костюм.
К тому времени Джини тепло попрощалась с миссис Киттен и ждала его у своего «вольво». У нее было несколько минут, чтобы рассмотреть другую, садовую калитку, на которую она поначалу не обратила внимания, а позже приняла за вход на другой участок.
Когда Джини увидела, как Брюс спускается с крыльца и идет по дорожке — в элегантном светлом костюме, белой рубашке, аккуратно причесанный, — у нее перехватило дыхание. Он стал еще интереснее, чем прежде!
Пытаясь справиться с волнением, Джини глотнула воздух… и едва не раскашлялась: в горло будто насыпали песку.
— Простите, что заставил ждать, — негромко обронил Брюс, приблизившись. — У вас есть трос?
— Э-э-э…
За несколько последних минут Джини подумала о многом, только не о тросе. А ведь могла бы сообразить, что тот понадобится для буксировки!
— Кажется, есть.
Она пошла было к багажнику, но Брюс поднял ладонь.
— Не надо, воспользуемся моим.
С этими словами он направился к стоящему напротив дома миссис Киттен светло-оливковому «шевроле», который Джини заметила, еще только приехав сюда.
Странно, но именно в этот момент Джини вдруг сообразила, почему Брюс не пытался узнать номер ее телефона: он в любой момент мог добыть данную информацию у собственной бабки!
Спустя минуту, когда между автомобилями был закреплен трос, Брюс гостеприимным жестом распахнул дверцу своего «шевроле».
— Прошу!
Джини даже отпрянула. Что? Оказаться с ним наедине в таком тесном пространстве, как автомобильный салон?
Я с ума сойду от напряжения, пока мы доедем до города! — лихорадочно промчалось в ее мозгу.
— Нет-нет, благодарю… лучше я посижу у себя…
— У себя? — Брюс заметно удивился. — В этом нет необходимости, я поведу медленно, вам не нужно будет управлять своим «вольво».
Джини нервно облизнула губы.
— Все равно… Я предпочитаю ехать в собственном автомобиле.
Брюс внимательно взглянул на нее.
— Вы… меня боитесь?
Джини тут же с независимым видом задрала подбородок.
— Почему я должна вас бояться?
— Вот и я думаю — почему? Вроде я не давал никаких оснований… Неужели у меня такой подозрительный вид?
После этих слов Джини вновь непроизвольно окинула Брюса взглядом. Вид у него был что надо: костюм сидел идеально и стоил недешево — Джини кое-что в этом понимала, не зря столько лет помогала модельеру.
Энди…
Ох как не вовремя она о нем вспомнила! Пора бы вообще забыть.
Э, дорогуша, еще долго не забудешь, если и дальше станешь шарахаться от таких парней, как Брюс! — тут же подало голос недремлющее подсознание.
Что верно, то верно, мрачно согласилась Джини.
— Ладно, поеду с вами… но только если обещаете вести автомобиль аккуратно!
Брюс приложил правую ладонь к сердцу.
— Клянусь!
Лучше бы он этого не делал — Джини тут же вспомнила, как эта самая ладонь — или нет, другая, — не так давно касалась ее спины. И пока длились те сказочные мгновения, у Джини не возникало мыслей об Энди…
Знаешь, что я тебе скажу, золотце? — вновь подал голос гнездящийся в подсознании Джини незримый комментатор. Ладонь — это еще полдела. А вот если бы ты очутилась с Брюсом в постели, уж тогда Энди точно выветрился бы из твоей головы!
От этой мысли Джини бросило в жар. Пришлось стиснуть кулаки, да так, чтобы ногти впились в ладони, — иначе было не перебить видения обнаженного, лежащего на белоснежных простынях Брюса. К «шевроле» она шла на негнущихся ногах…
14
Пока Брюс осторожно выруливал из Ист-Виллидж, оба молчали. Лишь Джини поминутно оглядывалась, проверяя, все ли в порядке с ее движущимся на буксире «вольво».
На трассе Брюс произнес:
— Жаль, что я завтра уезжаю…
Джини мгновенно напряглась. Что это должно означать? Почему жаль? А если бы не уезжал, тогда что?
Пока она думала, что сказать, Брюс бросил на нее взгляд.
— Почему вы молчите?
— Просто не знаю, что тут можно сказать. — Джини натянуто улыбнулась.
— Хотя бы спросите, почему жаль…
После секундной паузы она произнесла:
— И почему же?
— Очень мало времени для сближения. — Брюс произнес это, не отрываясь от дороги, но потом все же повернулся к Джини.
Та сидела ни жива ни мертва, борясь с ощущением, будто на нее внезапно нахлынула жаркая волна. Слова Брюса подтверждали самые смелые ее предположения, в частности то, что он не остался равнодушен к их странному общению перед калиткой миссис Киттен.
— Может, оно и к лучшему, что вы уезжаете, — услышала она собственный голос. И тут же прикусила язык — вовсе незачем было это говорить!
Брюс перевел взгляд на дорогу.
— Я так не думаю.
— Почему?
Подобных вопросов тоже не нужно задавать, если боишься услышать ответ.
— Потому что мы… как бы это сказать… — Брюс помедлил, подбирая слова. — Ненавижу патетику, но… не могу отделаться от ощущения, что мы… созданы друг для друга.
На последних словах Брюс снова оторвался от дороги — благо транспорта было немного — и вновь посмотрел, вернее, заглянул в лицо Джини, спеша уловить тончайшие оттенки эмоций.
Она не успела ни отвернуться, ни даже опустить глаза, поэтому с ужасом осознавала, что в эту острую минуту оказалась беззащитной перед Брюсом — тот увидел в ее взгляде неприкрытое смятение.
Мы созданы друг для друга…
Никогда и ни от кого не слышала Джини ничего подобного! Неудивительно, что ее охватило волнение. Даже голова закружилась, и она порадовалась, что в эту минуту не сидит за рулем.
Если бы Энди, которому она посвятила столько лет — почти всю свою взрослую жизнь, — хотя бы раз сказал такое: мы созданы друг для друга!
