И так далее.
Тем временем наши старания должны увенчаться успехом.
Прекрасное впечатление произвело бы известие о наследстве весьма вовремя
отдавшего Богу душу дядюшки-миллионера. Кстати пришлась бы Нобелевская премия,
не ему, конечно, то-то бы разгулялся, получив финансовую независимость! Правда,
с дядюшкой и премией пока застопорка. Что бы тут придумать?…
Придумываем и пробуем все подряд, например два контрастных
метода.
Первый:
По сути самый примитивный и с наименьшими затратами. Бросить
все, что делали до сих пор. Ни ему завтрака, ни обеда, ни чистой рубашечки, ни
беганья на почту с его переводом, ни покупок, ни травок от изжоги, ни йогуртика
от похмелья, ни пуговиц, ни мытья посуды…
Его грязные тарелки и стаканы стоят на столе, как стояли,
его грязные носки валяются на полу в ванной, как валялись, в холодильнике одни
диетические продукты: творожок и морковка…
(Как известно, лучший продукт для похудания – сырая морковь
в натуральном виде, пока ее грызешь, теряешь больше калорий, чем приобретаешь
от самого продукта.)
…его кассеты, пленки и книги, перемешанные между собой,
покрывшиеся пылью, никто не найдет потерявшихся очков, отвертки, счета за
телефон, тапочек, галстука и чистого полотенца. Кошмар!
Метод хоть для нас и весьма удобный, все же излишне
радикальный. Ведь он может всего этого и не вынести и дать деру. Ничего не
поделаешь, приходится рисковать. Зато сколько времени при таком раскладе мы
освобождаем для себя!
И второй:
Тоже простой. Охмурить другого мужчину. Легче соблазнить,
чем удержать, помните?
Весьма эффективен.
Качество и тип этого другого не имеют ровно никакого
значения, поскольку все равно мы любим нашего. Иррационально, без смысла, без
причины, вопреки его недостаткам, вопреки трудностям, вопреки всему.
Любовь, как кот. Гуляет сама по себе.
Только любовь объясняет, почему пришивать ему пуговицу
кажется нам неземным наслаждением, почему супчик для него мы заправляем
собственным сердцем, почему в нас возбуждают умиление:
– его курточка, висящая на спинке стула;
– застарелая вонь от его трубки, которую невозможно
выветрить;
– пепел из той же трубки, обнаруживаемый везде:
А) в масле;
Б) в цветах;
В) в пишущей машинке;
Г) на всех коврах;
Д) на всех скатертях;
Е) на всех тарелках и блюдцах и вообще, где угодно;
– его невыносимый храп:
А) в постели;
Б) перед телевизором;
В) в поезде;
Г) и что хуже всего – в самолете;
– его утреннее пение н ванной во время бритья;
– его грязные ботинки, о которые мы спотыкаемся, войдя в
квартиру;
– все его идиотские ошибки;
– а также факт, что, заваривая чай, он сыплет заварку в
чайник, наливает холодной воды из-под крана и ставит все это на огонь.
…почему его мерзкая морда для нас прекрасна, почему его
лысина трогает нас до слез, почему его кудлатая борода дороже нам всех
сокровищ…
Та же любовь – причина глубочайшего мужского убеждения, что
женщины – страшные лгуньи, врут всегда и везде, буквально на каждом шагу.
Мнение это неверное, обидное и чрезвычайно несправедливое.
Влюбленная женщина, завлекая мужчину, абсолютно искренне
убеждена, что она обожает:
– спать в палатке и умываться на восходе солнца в озере;
– проводить все лето в утлой лодчонке с парусом, пронизываемая
ветром, поливаемая дождем и спекаемая солнцем, хотя воды она панически боится,
кожа у нее шелушится, а волосы превращаются в рваный клок сена;
– ловить рыбу;
– копаться в марках;
– решать сложные математические задачи;
– дрессировать змей, к которым питает непреодолимое
отвращение;
– пить пиво, которого терпеть не может;
– читать в газетах политические статьи, в которых ни слова
не понимает;
– ездить верхом, чего она вообще не умеет и в придачу боится
лошадей;
– покорять горные вершины;
– играть в карты, за которыми умирает со скуки;
– дремать после обеда, чего ни одна терпеть не может и
другим не позволяет;
– забавляться электрической железной дорогой;
– смотреть бокс (обычно смотрит его с закрытыми глазами);
– готовить для него;
– мыть машину;
??? чистить аквариум;
– принимать быстрые решения;
– гулять в полночь по кладбищу, в зависимости от вкусов
мужчины. В одном только никогда его не убедит: что любит мышей.
Эти увлечения вовсе не являются жутким враньем. Она и впрямь
уверена, что все это любит, поскольку увлечена им, а любовь к нему озаряет ей
даже змею.
Позже оказывается, что обожать-то она обожает, но:
– пансионаты и гостиницы типа люкс с ванными и
кондиционерами;
– отпуска на Канарских островах;
– рестораны с дансингом;
– ездить на автомобиле;
– смотреть фильмы про любовь;
– гулять в двенадцать, но не ночи, а дня, и не по кладбищу,
а по магазинам;
– пить шампанское или молоко, но уж никак не пиво;
– сорить деньгами;
– пользоваться экономкой, которая избавит ее от этой
чертовой готовки;
– лежать на пляже на берегу моря и тому подобное.
После чего он со страшной обидой утверждает, что его
бессовестно надули. Она врала как сивый мерин, а он, дурак, поверил, что
встретил родственную душу, и теперь чувствует себя обманутым и глубоко
несчастным.
Несчастным – может быть, а обманутым – неверно. Она в самом
деле во все это свято верила, а затем пелена спала с ее глаз, мозги несколько
прояснились, и все настоящие вкусы вернулись на прежнее место.
Некоторым утешением здесь должна служить мысль, что любовь
не выбирает и может свалиться на любого. В том числе и на него.
* * *
Не только мы мужчину, но и он нас в состоянии полюбить
иррационально, без всякого смысла, вопреки нашим недостаткам, вопреки нашим
ошибкам, вопреки кошмарному характеру, вопреки всему. Случается. Но все же
рассчитывать на это нельзя, ведь никогда не известно, свалится ли на нас такая
Божья благодать.
