Возбуждение Элеаны нарастало, пока не переполнило ее. Их души и тела воссоединялись, сливались в одно целое, между ними образовывалась связь, разрушить которую было невозможно.
Ощущение реальности оказалось утеряно. Элеана была словно в огне. Пламя желания разгоралось все сильнее, пока в мире не осталось никого, кроме мужчины рядом с ней и того, что он творил с ней, все ближе подводя к вершине блаженства.
Элеана понятия не имела, что за слова срывались с ее уст и что он шептал ей в ответ. Она осознавала только свою и его реакцию, содрогание сильного тела в наивысший момент.
Им всегда было хорошо вместе. Но то, что они пережили сейчас, было неизмеримо большим – пьянящим, изысканным и в то же время диким, безудержным. И содержащим в себе искреннюю и глубокую обоюдную любовь, крайне важное качество, гораздо более важное, чем самая изощренная опытность. Признав это, Элеана с ленивой грацией свернулась калачиком подле мужа.
А потом они вместе приняли ванну и вернулись в постель – к новым ласкам, новой любви, не шедшей ни в какое сравнение с тем, что им довелось испытать раньше…
– Родителям признаваться будем? – спросила Элеана.
Андреас потерся щекой о ее макушку.
– Нет, пусть произнесенные в церкви слова еще раз подтвердят данные нами сейчас клятвы.
Проснувшись от монотонного шума дождя, Элеана томно потянулась и взглянула на часы. Боже, восьмой час!
В любой момент могла приехать Катерина, и тогда о покое можно будет забыть.
При некотором везении у нее есть час… может быть, два, а потом начнется светопреставление. Тщательная проверка последних мелочей, к примеру предполагаемого времени доставки цветов в дом, в церковь, к вечернему приему. Не обойдется и без сетований на бестолковость добровольных помощников, на их многочисленные ошибки и неточности, на необходимость в последний раз проконтролировать исполнение всех распоряжений. Словом, Катерина вполне будет способна довести себя до настоящего нервного срыва.
Встав с постели, Элеана босиком подошла к окну. Подняв шторы, она чуть было не застонала – лужайку заливали потоки воды. Мать явно воспримет это за предзнаменование, причем вряд ли благоприятное.
Скинув ночную рубашку, она торопливо надела шорты и майку. Теперь бы успеть спуститься в кухню и перехватить что-нибудь съестное…
Зазвонил телефон, и Элеане пришлось снять трубку.
– Андреас?
– А кого ты ожидала?
Знакомый голос вызвал у нее странную реакцию: почему-то было трудно удержаться и не подразнить Андреаса.
– Любую из моих подружек, твою мать, Стелу Паламос, звонящую с Кипра, чтобы пожелать мне удачи, дядюшку Галатия… – Она замолчала на секунду. Прости, я шучу. Ты звонишь по какому-нибудь определенному поводу?
– Напомни, чтобы я не забыл наказать тебя, дорогая, – попросил он.
Мысль о том, как именно Андреас собирается сделать это, мгновенно заставила сердце биться чаще и сильнее.
– Знаешь, когда я сегодня ночью протянул руку, тебя рядом не оказалось, сказал он. – Мои простыни не пахли ни твоим телом, ни твоими духами. Андреас помолчал. – Мне тебя не хватает.
Элеана зажмурилась и потрясла головой – слишком живописны были возникшие в мозгу картины.
– Не надо, – взмолилась она. – Мне нужно пережить этот день!
– Спала, наверное, не слишком хорошо? – спросил Андреас со смешком, и Элеана скорчила гримасу.
– Проще сказать – плохо, – призналась она.
– Ты одета?
– Да, – почти чопорно ответила она.
– Жаль. Если уж я не вижу тебя воочию, то мог хотя бы пофантазировать.
– А ты, разумеется, уже сделал гимнастику, побрился, принял душ и собираешься завтракать?
Андреас довольно рассмеялся, и от этого глубокого, горлового смеха у нее по спине пробежали мурашки.
– По правде говоря, нет. Я лежу в постели и берегу силы.
Одна мысль о его мускулистом теле, распростертом на кровати, привела все ее чувства в смятение.
– Мне кажется, что лучше нам этим не заниматься.
– Чем именно?
– Сексом по телефону.
– Ты считаешь, что мы занимаемся сексом по телефону? – насмешливо спросил он.
– Да, и это, увы, не заменяет реальность.
Теперь уже Андреас расхохотался во все горло.
– Вряд ли Катерина обрадуется, если я появлюсь у вас и увлеку тебя в спальню с утра пораньше.
Раздался решительный стук в дверь.
– Элеана!
Похоже, что день начинался всерьез.
– Одну минутку, мама!
– Не заставляй меня слишком долго ждать тебя в церкви, дорогая, – сказал Андреас.
– По правилам хорошего тона невесте следует опоздать минут на пять, поддразнила его Элеана. – Пока.
Повесив трубку, она открыла дверь.
– Доброе утро, дорогая. – Взгляд матери упал на телефон.
– Ты разговаривала с Андреасом? – Не дожидаясь ответа, она подошла к окну. – На улице льет как из ведра.
– Но церемония назначена на четыре, – постаралась успокоить ее Элеана.
– Яннис затратил столько времени и усилий на сад. Будет очень жалко, если мы не сможем сфотографироваться все вместе на фоне роз.
– Но распорядитель все предусмотрел, мама. Фотографии в оранжерее, в холле, в гостиной.
– Да, я знаю. Но снимок в саду получился бы просто замечательным.
Элеана вздохнула. Просто беда с чересчур требовательными людьми: им чрезвычайно редко удается угодить.
– Мама… – осторожно начала дочь, – если дождю суждено пойти, то он пойдет, и все твои волнения ровным счетом ничего не изменят. – Элеана направилась в ванную. – Дай мне несколько минут, а потом мы с тобой позавтракаем.
Завтрак вряд ли можно было назвать спокойным. Телефон звонил не умолкая, а около девяти прибыл с посыльным первый на сегодняшний день свадебный подарок.
– Кладите его сюда, – распорядилась Катерина, проходя в комнату, где стоял покрытый кружевной скатертью стол, на котором лежали подарки в самых разнообразных, весьма красочных упаковках.
Раздался звонок в дверь.
– Элеана, ты не откроешь, дорогая? Это, должно быть, Нели.
Начинали подходить самые близкие люди, предложившие свою помощь.
– Элеана, ты выглядишь такой спокойной. Как это тебе удается? – удивилась вошедшая Нели.
«Потому что Андреас любит меня. К тому же мы уже женаты» – эти слова не были произнесены, но они прозвучали в ее голове как прекраснейшая музыка.
