– Вдвоем они поддают, – продолжала
тем временем Алевтина Петровна, – и от обеих внуки удрали, от Раисы Олечка
вон подалась. Хорошая такая девочка, тихая, аккуратная, все бабушку просила:
«Не пей, пожалуйста!» Только разве Райку остановить? Ей и в голову не приходило
внучку послушать. Золотая девочка мерзавке досталась. Ей-богу, усомнишься в
генетике! Мать квасила без устали, отец такой же, и оба они сгинули невесть
где, бабка Раиса с волосами проспиртовалась, а внучка умница, на одни пятерки
училась. Ее здесь все Лапочкой звали.
– Как? – подскочила я.
– Лапочкой, – повторила Алевтина
Петровна. – За свой милый характер девочка прозвище получила. Дружили они,
Митя и Олечка, крепко. Хоть и маленькие, а друг за дружку держались. Сколько же
Оле лет было, когда она пропала, – одиннадцать или двенадцать? Не вспомню.
Ну и времена настали в нашей стране, темные, страшные, дети из родных стен
прочь рвутся! Мне Лапочка очень нравилась, вот и забеспокоилась – смотрю,
девочки третьи сутки не видно. То, бывало, на кухне ее встретишь, то у туалета
столкнешься, а тут ну ни разу не мелькнула…
Встревоженная Алевтина постучалась к Раисе,
обнаружила бабку, как всегда, пьяной и решила поехать в школу. Классная
руководительница Лапочки была весьма недовольна визитом врача.
– У меня забот полон рот, –
процедила она сквозь зубы, – в деревнях малокомплекты позакрывали, всех
детей к нам согнали, по сорок человек в одном классе. За каждым не углядеть.
– Так девочка не посещает занятий? –
не отставала Алевтина.
– Не помню.
– Посмотрите в журнале, – настаивала
врач.
Училка закатила глаза, но открыла гроссбух и
заявила:
– На этой неделе она не приходила.
– Сегодня четверг, а вы даже не
рыпнулись! – обозлилась Алевтина.
– Говорила уже, – огрызнулась
преподша, – сорок голов в классе. Ильина хорошо учится, занятий не пропускает,
значит, просто заболела. Да, кстати, она классные расходы задолжала. Вы ей кто?
Бабушка?
– Вы хоть в курсе, как живет
Олечка? – воскликнула врач. – Ее бабка – горькая пьяница, а родители
умерли.
– Так кем вы приходитесь Ильиной? –
повторила вопрос классная руководительница.
– Соседкой.
– Вот и не лезьте в чужие дела, –
зло ответила учительница.
Примерно так же отреагировали и в милиции,
когда неугомонная Алевтина захотела написать заявление об исчезновении девочки.
Правда, сотрудник правоохранительных органов глаз не закатывал, вздохов не
издавал, про огромное количество работы не рассказывал, но отрезал:
– Подобные бумаги принимаются лишь от
близких родственников.
– У Ильиной нет родителей, –
пояснила Алевтина Петровна.
– Пусть дед или бабка придут.
– Раиса Ивановна пьянь подзаборная!
– От соседки заявление не возьму, –
уперся мент, – не положено.
– Ребенок исчез, а вы бюрократию
разводите! – вышла из себя доктор.
– Идите домой, – посоветовал
милиционер. – Вот если бабка бумагу принесет, тогда, может, и примем.
Успокойтесь, девочка просто из дома сбежала. Знаете, сколько их сейчас бежит?
Армия…
Вот на такой грустной ноте моя собеседница
закончила рассказ.
– Вы только о Лапочке волновались? –
спросила я. – Про Митю не спрашивали?
– Нет, – сухо ответила
собеседница. – Он малоприятный тип, а Лапочка очень милая, жаль только,
что она попала под влияние младшего брата Василия. Думаю, Митя и подбил ее
удрать.
Так и не узнав адреса Василия, я простилась с
Алевтиной Петровной, пообещав той никогда больше не встречаться с бывшим
уголовником– Казановой.
Сев в машину, я призадумалась. Значит, Лапочка
близкая подруга Мити, а тот младший брат Василия. Наверное, троица поддерживает
между собой отношения. Знают ли девочка и Митя о смерти Васи? Если братья жили
вместе, то младший, наверное, сейчас в тревоге. Василий прописан в бараке,
именно сюда в ближайшее время явится милиция с сообщением о смерти парня.
Следователь захочет поговорить с родственниками жертвы и пойдет по моему пути.
Но я успела опередить официальные органы. Ничего в этом, правда, удивительного
нет. У бедняги из отделения милиции в сейфе лежит не одна папка с делом, пока
еще у него руки до Василия дойдут. И как мне теперь поступить?
Прежде всего необходимо связаться с Ией
Вадимовной, ей нужно рассказать о смерти Ирины Львовны и Василия.
Я вынула телефон и набрала номер. Услышала
лишь длинные гудки – дома Крон не было. Лапочка, наверное, на занятиях, а Ия
Вадимовна у себя на службе. Ладно, отложу разговор с ней до вечера. И, пожалуй,
надо попытаться найти Митю, брата Василия.
Что-то не нравится мне в этой истории, но
никак не пойму, что именно. Вдруг Ия Вадимовна права: Зоя жива, ее где-то
прячут? Но кто? А главное, с какой целью? Нет, это бред, врачи дали заключение
о смерти девушки! Ее похоронили! А фото? А подпись? Вот черт! Надо взять у Ии
образец почерка Зои! И как я не догадалась раньше?
Я потрясла головой и решила временно забыть о
расследовании. Ужасно захотелось спать, наверное, давала о себе знать
полубессонная ночь, проведенная на собачьей подстилке. Если не хочу и сегодня
трястись от ужаса в «гнезде» для псов, мне нужно поехать в торговый центр и
расспросить как следует Романа о хихикающих всадниках смерти. Можете считать
меня бестолковой дурой, но я всерьез озаботилась мерами борьбы с ними, хотя
сама бы начала крутить пальцем у виска, расскажи мне кто-нибудь об этих
наездниках. Но вчера я отчетливо слышала тихие смешки, нудные, жуткие,
въедливые…
– Тук-тук-тук, – донеслось слева.
Я вздрогнула, задержала дыхание, повернула
голову и с облегчением задышала вновь. Около машины стояла симпатичная
светловолосая девушка в сильно декольтированной кофточке, на лице незнакомки
светилась приветливая улыбка.
Я опустила стекло и улыбнулась в ответ.
– Что случилось?
– Меня зовут Яна, – представилась
блондинка.
– Очень приятно. Евлампия, но лучше
коротко – Лампа.
– Ты в Москву?
– Да, – кивнула я.
– Не возьмешь меня с собой? –
попросила Яна. – Мне прямо очень надо! Автобус, гад ползучий, сломался,
электричка только через час. Ну пожалуйста!
– Садись, – согласилась я. –
Только учти, я езжу медленно, не гоняю по трассе.
