– Я уже пила, мало помогает, –
пробормотала Лапочка. – Знаете, ее убили! Не под машину попала, не
заболела… Наверное, если б несчастье какое… Ну, у нас в классе у Леры Колиной
брат погиб, его в метро толкнули случайно, упал на рельсы и под поезд попал…
Вот если так, то, конечно, тоже тяжело, но вроде судьба. А маму Ию ударили по
голове. Кто же мог? За что? Она никогда никому плохого не сделала!
– Насколько я знаю, Ия Вадимовна работала
в крупной фирме, – поддержала я разговор, – вероятно, у нее имелись
неприятности на работе.
Внезапно Лапочка улыбнулась.
– Ага! Там большое предприятие. Знаете,
чем они торгуют?
– Понятия не имею, Ия Вадимовна не
говорила мне об этом.
– Презервативами они занимаются, –
хихикнула Лапочка. – Правда, смешно? Кто же из-за такого убивать будет?
Нет, тут дело в другом.
– В чем? – быстро спросила я.
Лапочка ответила с некоторой заминкой:
– Ну… ее ограбили, деньги отняли,
кошелек, часы. Стоял тут…
– Где? – стала озираться я. – В
квартире?
Лапочка помотала головой.
– На лестнице, за трубой мусоропровода.
Там место темное, свет тускло горит, вот убийца и спрятался в подъезде…
Речь девочки внезапно прервал звонок в дверь.
Лапочка вздрогнула и посмотрела на меня:
– Это кто?
– Не знаю, – ответила я. –
Может, знакомые Ии Вадимовны, деньги принесли, тебе помочь решили?
Девочка встала.
– Посидите тут, пожалуйста, хорошо? Не
надо выходить!
– Конечно, – кивнула я.
Лапочка ушла, и через пару секунд до меня
донеслись голоса.
– Ой, это вы! – воскликнула девочка.
– Незваный гость хуже татарина, –
ответило знакомое сопрано. – Ну, так и будешь меня в дверях держать?
– Извините, мне сейчас не до
гостей, – твердо сказала Лапочка, – дел много.
– Ну-ка подвинься…
Послышался цокот каблучков.
– Сапоги снимите! – пискнула
Лапочка. – Мама Ия не разрешает в уличных ботинках по квартире ходить!
– Ии уже все равно, – недобро
рассмеялась женщина, – отвяжись.
– Вы куда?
– В спальню.
– Туда нельзя.
– Пошла вон.
– Не трогайте!
– Убирайся.
– А-а-а-а! – взвизгнула
Лапочка. – Ой, открывается!
Я занервничала. Может, мне вмешаться? Но
девочка не зовет на помощь, она хорошо знает, что на кухне сидит взрослая
женщина, но не кричит: «Тетя Лампа, идите сюда». Подожду еще несколько
мгновений.
Из коридора донеслись стук, шлепки, цокот
каблуков, потом хлопнула дверь, и понесся плач, горький, отчаянный, у меня
защемило сердце. Решив наплевать на приличия, я побежала на звук.
Аккуратно убранная спальня больше похожа была
на гостиничный номер. Узкая кровать, прикрытая клетчатым пледом, три подушки в
красных наволочках, кресло, маленький столик и книжные полки. Никаких
безделушек, мягких игрушек и милых сердцу мелочей. Впрочем, была одна
странность. В углу, у окна, стоял небольшой телевизор. Чуть левее тумбочки
с теликом в полу зияла дыра, одна паркетина была вынута и валялась около софы.
Лапочка сидела возле открытого тайника.
– Что случилось? – выкрикнула
я. – Тебя обидели?
Девочка попыталась заложить волосы за уши и
вдруг сказала:
– Я так и знала, что это она!
– Кто?
Лапочка обхватила колени руками.
– Смотрите, одно к одному получается! Она
и раньше приходила без Зои. Я сначала ничего не заподозрила, ведь это близкая
подруга, они очень давно вместе. Приехала днем, около трех, я только из школы
пришла, и просит: «Лапочка, надо у Зои книгу взять, пойду заберу». Разве можно
не пустить? Хоть меня мама Ия и считала родной дочерью, но ведь я никто, так,
сирота пригретая, а она тут свой человек. Ну я и ответила: «Конечно, идите».
Она в спальню к Зое шмыг и затихла. Разве прилично смотреть, чем человек там
занимается? Получается, что я ей не доверяю, слежу… Я понятно объясняю?
– В принципе, да, – кивнула
я, – но…
– Она ушла с книжкой, – не дала мне
договорить Лапочка. – А через неделю снова явилась и вновь про книжку
завела, вроде вернуть хочет. Я руку протянула, а она томик не отдает.
«Сама на место поставлю, ты не знаешь куда», – сказала. И снова в
спальню прыг-скок. Потом она инструкцию на фотоаппарат приносила, затем свой
телефон забыла и вернулась, только наврала она все…
Лапочка замолкла и посмотрела на меня, в ее
глазах снова показались слезы.
– Понимаете? – прошептала девочка.
– Не совсем, – призналась я.
Лапочка стала нервно теребить край свитера.
– Глупо получилось. Она заявилась и
говорит: «Ай, ай, я вчера мобильный у Зои в комнате на подоконнике забыла, надо
забрать». И тут у нее из сумки как затрезвонит. Дура она! Если врешь про
потерянный аппарат, то отключай его.
– У человека вполне может быть не один
сотовый.
– Она то же самое сказала, – кивнула
Лапочка. – Идет по коридору и говорит: «Ладно бы личный посеяла, так
угораздило фирменный!» И снова в спальню – нырк! Дверь перед моим носом
закрыла. А я опять за ней не вошла. Только Зое рассказала! Не успела все
вывалить, она опять пришла…
Лапочка опустила голову.
– Короче говоря, поругались они. Зоя ее
выгнала, маме Ии ничего не сказала, а меня попросила: «Лапочка, не трепись,
мамуля расстроится». И очень скоро Зоя умерла. А та на похоронах так
плакала… Но я ей не поверила. Только маме Ии все равно ни словом не
обмолвилась. Зачем ее нервировать? Зои уже нет! Знаете, что я подумала?
Голос Лапочки опустился до свистящего шепота.
– Только что в голову пришло, вот прямо
сейчас, когда дырку в паркете увидела! Прятала она там… Зоя узнала… и убила ее…
– Зоя?! – отшатнулась я. – Кого
она убила?
Лапочка сверкнула глазами из-под упавших на
личико волос.
