Похоже, поспать уже не удастся, лучше поеду в
Михайлово. Хорошо, что сумела удержать язык за зубами и ни словом не
обмолвилась о хихикающих всадниках смерти. Пусть уж домашние лучше считают меня
идиоткой, стерегущей свой шкаф с бейсбольной битой в руках, чем узнают о
посланцах иного мира. Во-первых, я не хочу пугать людей, а во-вторых, мне никто
не поверит, быстренько вызовут врача и госпитализируют в Кащенко.
[8]
Объясняй потом про мерзкое «хи-хи-хи», которое я слышу уже не первую ночь!
Психиатры очень подозрительны и крайне недоверчивы, они никогда не воспринимают
всерьез слова пациентов.
Глава 31
Прикусив язык, я выслушала от разгневанных
домашних всю правду о себе, отдала Лизавете черные джинсы, дождалась, пока
члены семьи угомонятся, взяла ключи от машины и спустилась во двор.
Часы показывали ровно два. Вам такое время для
поездки в Михайлово кажется нелепым? Лучше лечь в кровать, покемарить до семи,
а затем тронуться в путь?
Но я очень хорошо знаю одну свою особенность.
Сейчас не сумею угомониться, проверчусь под одеялом, изведусь от бессонницы, а
в шесть тридцать на секунду прикрою глаза и… продрыхну до полудня. Сколько раз
со мной случались подобные истории – не счесть! Поэтому лучше отправиться в
«жуть» сейчас, свалюсь Аллочке на голову ночью. Точно знаю: она там. Возьму ее
тепленькой, заставлю признаться во всем, а потом… А что потом?
На секунду я растерялась. До сих пор думала
лишь о поимке убийцы, как поступить дальше с ней, не знаю. Но растерянность тут
же сменилась спокойствием. Позвоню майору и сообщу, что транспортирую в Москву
преступницу. Кстати, где Вовка?
Держа правой рукой руль, левой я потыкала в
кнопки мобильного.
– Костин, – рявкнуло в ухе. –
Слушаю, говорите!
Я быстренько отсоединилась. Все складывается
расчудесным образом: приятель у себя, сидит в кабинете. Вот почему он пустил в
свою квартиру Бологоева – Вовка дежурит! Он никуда от меня не денется,
выключать сотовый во время работы сотрудники не имеют права.
Ездить ночью по городу намного проще, чем
днем. Без особых проблем я добралась до МКАД, затем свернула на шоссе, докатила
до поворота на Михайлово и поехала по местной дороге. Никакого освещения на
трассе не было, поэтому пришлось включить дальний свет и снизить скорость.
Шоссейка петляла из стороны в сторону, я
расслабилась. И вдруг лучи фар выхватили тонкую фигурку, стоящую почти
посередине дороги. От неожиданности я резко нажала на тормоз, машина
остановилась. Больно стукнувшись грудью о руль, я обозлилась, открыла дверь и
заорала:
– С ума сошла? Маячишь тут в темноте! А
если бы я с ближним светом шла или на приличной скорости?
Девица молчала. Она даже не повернула головы
на грубый окрик, просто слегка покачивалась из стороны в сторону, напоминая
диковинный цветок под ветром.
Мне стало жутко. Со всех сторон к дороге
подступал лес, вокруг ни единой души, до городка еще километров пять, не
меньше, никаких поселений тут, судя по карте, нет. Откуда взялась женщина? Она
что, немая?
– Эй, – позвала я, – посмотри
сюда…
Реакции не последовало.
– Девушка, не бойтесь! Вас подвезти?
Незнакомка, не мигая, глядела на ели. У меня
по коже начали бегать мурашки. Преодолев страх, я вылезла из машины,
приблизилась к глухонемой особе, взяла ее за руку и попыталась вступить в
контакт.
– Не волнуйтесь…
Слова застряли в горле. Я наконец-то сумела
рассмотреть странную девушку: худое, даже изможденное лицо, тонкий нос с
аккуратно вырезанными ноздрями, серо-голубые глаза, пухлые губы, волосы,
торчащие ежиком, и, главное, большая родинка около правого уха.
– Зоя… – прошептала я и
перекрестилась. – Отче наш, иже еси на небеси… Зоя!
У девушки на шее дрогнула жилка.
– Зоя, – повторила я. – Это вы?
Или нет? Я сплю? Зоя, ответь! Зоя!
Сбоку послышались шаги, из темноты вынырнул
мужчина лет двадцати пяти.
– Вы кто? – спросил он. –
Немедленно отпустите мою сестру!
– Кого? – вздрогнула я.
– Мою сестру, – уже менее уверенно
ответил незнакомец, и в его глазах заметался испуг.
– Она стояла на дороге, – сказала
я, – я чуть не сбила ее.
– Вы кто? – с еще большим страхом
поинтересовался парень.
– Просто водитель.
– Не в Москву собрались?
Я покосилась на свою машину, стоявшую «лицом»
совсем в противоположную сторону, и ответила:
– Да, именно в столицу. У приятелей
гуляла, в Михайлове. Только гости перепились, я не захотела с сильно поддатыми
людьми в одном доме ночевать, собралась и отчалила. Ехала, ехала и запуталась,
повернула назад. А тут она появилась!
Испуг медленно исчез с лица мужчины.
– Вы, наверное, пропустили
поворот, – сказал он, – надо было левее взять. Если ехать прямо, в
Копеевку попадешь.
– Вы местный? – изобразила я
удивление.
– Ну, в принципе да, – осторожно
ответил незнакомец.
– Лампа, – заулыбалась я, протягивая
руку. – Имя такое, сокращенное от Евлампии.
– Егор, – представился
парень. – А это… э… моя сестра. Она заболела… не волнуйтесь, это не
заразно… она упала, легкое сотрясение мозга… и… Не возьметесь нас подвезти? До
Москвы! Я заплачу! Сколько попросите? Понимаете, мы тоже… в гостях были…
Я невольно окинула взглядом тонкую фигуру Зои,
по-прежнему безучастно стоявшую посередине дороги. Похоже, парень врет. Ни одна
женщина, даже невменяемая, не отправится на вечеринку в синем застиранном
байковом халате и шлепанцах.
– Компания, как и ваша,
перепилась, – бубнил Егор, – вот мы с сестричкой и подались домой.
Вышли на улицу… э… Маша споткнулась о порог, ударилась лбом… Такая незадача! Я
испугался, кажется, ей плохо. Сели в машину, проехали чуть, и вот беда – колесо
спустило. Я на запаску поменял, еще с километр протащились – и снова здорово!
Что делать? Пока я думал, Танечка незаметно встала и пешком пошла, глупышка. Не
оставляйте нас тут, добросьте до столицы. Хотите пятьсот долларов?
