— Если бы я не был уверен, не предложил бы.
Вирджиния улыбнулась, чувствуя себя так, словно ей дали еще одну небольшую передышку и надежду на будущее.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Прошла половина сезона. Позади остались гонки во Франции, Англии, Германии. В начале августа должен был состояться очередной этап Гран-при.
Вирджиния повсюду следовала за Марко, но после того, как в Германии у нее чуть не случился выкидыш, с ней всегда был врач.
Нынешний этап проходил в Будапеште. И в данную минуту Марко прятался в гараже от Кика и своих братьев, которые в последнее время очень часто говорили с ним о Вирджинии, но по-разному. Кик считал, что встреча с ней — это самое лучшее, что могло случиться с приятелем. Братья же все больше опасались, что он начинает терять из-за нее голову, а это, в свою очередь, плохо скажется на его карьере и делах компании.
Сам Марко находил, что правда где-то посередине. Ему нравилось общество Вирджинии, поэтому он с легкостью предложил ей остаться с ним до конца сезона, но вот собственные чувства к ней его беспокоили. Более того, они крепли с каждым днем. Он начинал скучать, когда ее не было рядом. А это случалось часто, так как он много времени проводил в ангаре и на треке, а Вирджиния крайне редко его сопровождала, заставляя Марко теряться в догадках, почему она избегает гонок, хотя ему это было бы очень приятно.
Кроме того, что это была его работа, он садился за руль и для себя, ради тех сильных эмоций, которые дарили ему гонка и пьянящий вкус победы...
— Марко Моретти? — спросил незнакомец, появившийся у выхода, ведущего на трассу.
— Да. Чем могу помочь?
К нему приблизился мужчина среднего роста, с редеющими волосами. На нем были помятые брюки цвета хаки и черный свитер.
— Меня зовут Винченцо Перегини. Я работаю в парижской «Ле Монд». Я бы хотел с вами немного пообщаться, если вы не возражаете.
— К сожалению, у меня сейчас нет времени, — вежливо отказался Марко. — Вы можете договориться о встрече со мной, позвонив в «Моретти моторз».
— Я собирался обсудить с вами не дела компании и не гонки.
— Вот как? Тогда что?
— Молодую женщину, которая путешествует с вами.
Марко прищурился.
— Вы не из «Ле Монд», верно?
— Да, мсье.
— Так какую газету или журнал вы представляете? Что ж, всего хорошо, — так и не дождавшись ответа, отрезал Марко.
— Постойте! — чуть нервно воскликнул мужчина. — Я из журнала «Хелло!».
Марко поджал губы.
— Каким образом вам удалось проникнуть в ангар? Педро! — подозвал он одного из сотрудников службы безопасности.
— Я уйду сам, — торопливо сказал Винченцо. — Однако хочу предупредить, что с вашей помощью или нет, но выясню, кто эта женщина.
Он ретировался до того, как его выпроводил Педро. Нахмурившись, Марко размышлял. Вирджинии совсем ни к чему пристальное внимание со стороны прессы, тем более в ее положении. Он решительно вытащил телефон и позвонил Дому.
— Доминик, мне нужно с тобой поговорить, — не здороваясь, сразу начал он.
— У тебя десять минут.
— Ты выяснил, кто работает на наших конкурентов?
— Появились кое-какие догадки, но нужно все еще раз проверить. Ты по этому поводу звонишь?
— Нет. Меня только что отловил репортер одного из таблоидов и попытался расспросить о Вирджинии. Думаю, нужно позаботиться, чтобы ее не волновали.
Дом помолчал.
— Странно, раньше тебе было все равно, каким образом твоим подружкам удается от них скрываться.
— Так то другие женщины, а сейчас речь идет о Вирджинии.
— Этого я и боялся, — тяжело вздохнул Доминик.
— Чего?
— Ты незаметно подпадаешь под ее власть. Ладно, мне пора.
Марко положил трубку и несколько секунд смотрел на стену, а затем негромко выругался.
Дом прав. Только брат не знает, что Марко не просто подпал под власть Вирджинии. Он в нее влюбился.
Ужин в ресторане, куда Марко пригласил ее, прошел замечательно, на некоторое время заглушив тревоги Вирджинии, постоянно одолевающие молодую женщину.
В отношении Марко к ней появилась нежность, которой она прежде не замечала. Он словно старался оградить ее и ребенка от возможных проблем.
Она повернула голову и стала смотреть на его профиль, в то время как он вел машину. Марко взял одну ее руку, поднес к губам, а затем положил себе на колено.
— О чем задумалась? — спросил он.
— Когда ты со мной, мне очень хорошо. Ты заставляешь меня чувствовать себя какой-то особенной.
— Ты действительно особенная женщина.
— Ты тоже особенный, Марко. Я и предположить не могла, к чему приведет мое стремление избавиться от проклятия.
— А чего ты ожидала?
— Если честно, не знаю.
— Но мне все же хотелось бы услышать.
— Ты вне конкуренции, — улыбнулась Вирджиния. — В тебе я нашла то, чего даже не надеялась найти в мужчинах. — Она тихо вздохнула, забеспокоившись, не сказала ли слишком много. Марко не должен догадаться о всей силе ее любви.
— Ух, — пробормотал он. — Ты заставляешь меня чувствовать себя человеком, которым я совсем не являюсь. Пожалуйста, не стоит наделять меня качествами, которыми я не обладаю.
— А какими ты обладаешь?
— Прежде всего, не нужно забывать, что я Моретти, а это значит, что два первых места в моей жизни уже заняты моей семьей и гонками.
— Могу ли я надеяться, что пока занимаю почетное третье место? — шутливо поинтересовалась Вирджиния, ощущая боль в сердце.
Впрочем, она не сомневалась, что если Марко и будет испытывать к ней какие-то чувства, то они далеки от тех, какие вот уже несколько недель испытывает к нему она.
— Если честно, я пока не определился. Ты скоро станешь матерью моего ребенка, а это делает тебя как бы частью семьи. — Больше он ничего не добавил, сосредоточившись на дороге.
Вирджинии нестерпимо хотелось узнать больше, но она понимала, что это бесполезно. Марко откровенно восхищался ее телом, но старался скрывать свои эмоции, когда они не занимались любовью.
Марко припарковал автомобиль на стоянке отеля, и дверца со стороны Вирджинии тотчас же открылась. Швейцар помог ей выйти, и почти сразу она услышала мужской голос:
— Извините, мэм. Могу я с вами поговорить?
Вирджиния повернула голову и увидела мужчину в брюках цвета хаки, который стоял чуть поодаль.
— Нет, не можете, — отрезал Марко, протянув ключи швейцару. Обхватив Вирджинию за плечи, он повел ее в отель, где сразу же направился к регистрационной стойке и обратился к портье: — Там, на улице, репортер. Если он будет задавать вопросы, не отвечайте на них, тем более не давайте ему никакой касающейся нас информации.
