– Самогонку тащи! – цыкнул Костя на топтавшегося у
стеночки хозяина.
– Дело, – поддержал Остап, хмуро перезаряжая
пистоль. – Вовсе даже не помешает… Ну, швыдче!
Хозяин, ошалело кивая, кинулся к шкафчику, загремел ключами
– ох, куркуль, и в доме у него все на запоре… Остап бесцеремонно отобрал у него
бутыль с сизой жидкостью, закинув голову, на совесть присосался к горлышку.
Передал бутылку Косте. Жадно глотнув, тот сунул сосуд Сергею, быстро огляделся.
Пора было поработать.
Скляр стоял посреди комнаты, по-наполеоновски скрестив руки.
Рассчитанно медленно Костя двинулся к нему, взял за грудки и с несказанным
удовольствием треснул спиной о стену. Это было проделано так быстро, что Скляр
не успел отреагировать. Лишь через несколько секунд опомнился, стряхнул Костины
руки и зло рявкнул:
– Ошалел, бандитская рожа?
– Да не-ет… – с нехорошей многозначительностью протянул
Костя, вытащил из внутреннего кармана ТТ и покачал им перед носом «пана
сотника». Подпустив в голос истерики, пообещал: – Я тебя, сука бандеровская,
здесь и урою, как шведа под Полтавой…
В один миг комната превратилась в некое подобие охваченной
склокой коммунальной кухни: Остап, ничего еще не понимая, но повинуясь
дисциплине, бросился между ними, Сергей, в свою очередь, отпихнул его, поспешив
на подмогу Косте, Заурбек, так и не расставшийся с автоматом, завертел головой,
от растерянности тараторя что-то на родном языке, который здесь добрая половина
присутствовавших не разумела вовсе. Благоразумнее всего поступил хозяин,
Сусанин хуторской: увидев непонятную свалку, чуть ли не все участники которой
размахивали пушками, он проворно юркнул в угол и присел на корточки за столом,
так что одна лысоватая макушка торчала.
– Пр-рекратить! – наконец рявкнул Джинн, к тому
времени кончивший перевязывать Каюма. – Вы что, с ума сошли?
Помахивая пистолетом, Костя неуступчиво продолжал:
– Точно, урою, падло бандеровское! У меня на таких, как
ты, глаз наметан. Не верю я, что такие обломы выпадают по чистой случайности…
Ты, проблядь, на кого работаешь?
Бледный от ярости Скляр потянулся за пистолетом.
– Хватит! – кинулся между ними Джинн, удержал его
руку, потом перехватил Костино запястье, стиснул. – И ты убери пушку! Что
с вами с обоими? Ну-ка, убрали стволы!
Решив не переигрывать, Костя с видимой неохотой отправил
пистолет в карман и, не сводя ненавидящих глаз со Скляра, сказал с
расстановкой:
– Мне эта рожа не нравилась с самого начала. Где ни
появится – начинаются непонятки. Сначала из-за него угодил в гэбэшку, теперь
канал посыпался – и не чей-нибудь, а его канал, которым он в голос хвастался…
– Хватит, – сказал Джинн. – Остыньте. И
расскажите спокойно, что там, собственно говоря, произошло?
– А что там могло произойти? – огрызнулся
Костя. – Комитет по торжественной встрече устроил бурную овацию! Короче,
погранцов там было, что грязи, даже бэтээр выполз. Поливали из автоматов, что
твои Шварценеггеры. Вот, видел? – Он вновь просунул средний палец в дырку
от пули и распялил полу куртки перед Джинном. – Я про него и не говорю… –
кивнул он на Каюма. – Конкретно подстрелили парня… Я тебе точно говорю,
без стукача не обошлось. Столько трещал этот гуманоид, – он небрежно
махнул в сторону Скляра, – что его канал и есть самый надежный… а что
вышло? Чудом не повязали с полным грузовиком стволов и пушками за пазухой.
Хорошие статейки бы получились…
– В ответ на мой сигнал мигнули синим, – хмуро
сказал Джинну Скляр. – Меж тем мой парень имел четкий приказ: в случае,
если все спокойно, мигнуть красным, а при опасности или если оказался под
контролем – белым…
– Твой парень – такая же сука, как ты сам…
– Толя, помолчи, – твердо сказал Джинн. –
Будь это спецслужбы, вас взяли бы аккуратно и чисто, без лишнего шума… Очень
похоже, что вы примитивно напоролись на самых обычных пограничников. Судя по
вашему описанию, пограничники были самые обычные, не посвященные в секреты…
Сгоряча устроили пальбу, поторопились. И выпустили из рук.
«Профессионал, – не без уважения отметил про себя Костя. –
Анализирует влёт». В самом деле, спектакль был поставлен так, чтобы это и не
походило на акцию спецслужб. Вот только в самом скором времени ситуацию
предстояло замутить сложностями…
– Джинн, – сказал Каюм, осторожно шевеля
пораненной рукой, проверяя, как она действует, – пойдем-ка в соседнюю
комнату, переговорим…
Не выразив ни малейшего удивления, Джинн распахнул дверь в
соседнюю комнату, напоследок бросив через плечо:
– И чтоб без скандалов мне, иначе меры приму… Ясно?
Костя с безразличным видом пожал плечами. Он прекрасно знал,
что за разговор начинается сейчас в той комнате. «Знаешь, Джинн, у меня
появилась сумасшедшая мысль… По какой-то странной ассоциации только сейчас
подумал: а зачем с него, собственно, контрразведчики снимали куртку? Проверить
в принципе нетрудно, минута дела…» Примерно в таком ключе.
Перехватив взгляд Скляра, угрюмо отвернулся, дав понять, что
говорил отнюдь не сгоряча и от своих слов отрекаться не намерен. Увидев
краешком глаза, что «пан сотник» подошел к нему вплотную, напрягся, чтобы
немедленно отразить возможную атаку. Однако Скляр вполне мирно похлопал его по
плечу, сказал преувеличенно заботливо:
– Ходишь, как босяк, прости меня, Толенька. Ну к чему
тебе этот спортивный стиль? Тебе бы деловой костюмчик, и непременно стильный
галстучек пустить, «аленький цветочек»…
Остап гнусно хохотнул, он-то был со Скляром в тех местах,
где кроили стильные галстучки, возможно, что и сам, падла такая…
Костя – вернее, браток по кличке Утюг, – как и
следовало, сделал вид, что представления не имеет о потаенном смысле Скляровой
реплики. Питерский братан и не подозревал, что в тех мандариново-лавровых
краях, где Скляр резался с грузинами в составе печально знаменитого «чеченского
батальона», под стильным галстуком типа «аленький цветочек» подразумевался
довольно неприглядный изыск – когда у человека через разрез на горле вытягивали
язык так, что и в самом деле отдаленно походило на галстук…
Он отвернулся, подошел к столу в углу комнаты и за воротник
поднял оттуда хозяина:
– Вылезай, Сусанин, пальбы не будет… Слушай,
проводничок, а ты-то с той стороной шашни не водишь? А?
Да что вы такое говорите! – с округлившимися глазами
прошептал хозяин и даже меленько перекрестился, должно быть, полагая, что на
русского это может произвести впечатление, учитывая начавшийся по ту сторону
границы процесс религиозного возрождения. – Шесть лет занимаюсь… лесными
прогулками, и ни разу не было претензий, спросите кого угодно… Я знаю правила…
– Не бери близко к сердцу, Арви, – громко произнес
Скляр. – У молодого человека приступ рвения, позарез ему охота шпиена
разоблачить, вот и швыряется подозрениями во все стороны…
