С документами у них с Сергеем обстояло как нельзя лучше – ну
как же, частное охранное предприятие, совершенно законное хранение и ношение.
Что интересно, у Заурбека были примерно такие же корочки, на Костин взгляд,
даже не подделанные, а выправленные где-то легальным образом. Поймать бы ту
падлу, что джигиту эти корочки выдала, и поговорить с ней по душам, вдумчиво и
обстоятельно…
Ага! Слева, на обочине, стояла вишневого цвета «семерка» с
синей мигалкой на крыше, а возле бдительно прохаживались два субъекта в
камуфляже и ботинках с высокими берцами. На груди у обоих – начищенные бляхи. В
машине – еще двое, кажется, в цивильном. Интересно. Очень интересно. На
инструктаже особо подчеркивалось, что любые патрули, оперирующие на дороге,
будут непременно на «правильных» машинах, то есть служебных, носящих должную
раскраску, обозначения и бортовые номера. Конечно, в жизни случается масса
нестыковок, и какой-нибудь отдел по борьбе с чем-то там противозаконным вполне
мог, вопреки строгим приказам, именно сегодня крутить какую-то свою операцию.
Столько еще в нашей жизни раздолбайства…
Ближайший к ним камуфляжник замахал полосатой палкой, явно и
недвусмысленно приказывая остановиться. Из оружия у него – лишь кобура на
поясе, прицепленная на вермахтовский манер. На плече у второго – «Калашников»
довольно старого образца, собственно, патриарх и прародитель, АК-47. Что,
местная милиция до сих пор пользует такое старье?
Самое непрофессиональное в обращении с автоматом как раз и
заключается в таком вот его расположении – на правом плече, стволом вниз. В
случае чего стрелять можно только с пояса и неприцельно, к плечу не вскинешь.
Человек, битый жизнью, знает несколько других способов, не позволяющих терять
драгоценные секунды: на «петле», на левом плече, на груди. Полное впечатление,
что мента не клевал еще жареный петух…
Из машины выбрались еще двое, в штатском, разомкнулись и
встали по обочинам дороги. Оружия у них не заметно.
– Выйти из кабины! – рявкнул тот, что с
жезлом. – Документики приготовить!
Автоматчик откровенно взял кабину на прицел, так и не сняв
свою дуру с плеча, полагая, видимо, что одного ее вида вполне достаточно.
– Бдительно и чистенько… – почти не разжимая губ,
сказал Костя и первым, как и надлежало водителю, вылез из кабины.
И протянул документы левой рукой, оставляя правую свободной
для более важных надобностей. В конце концов, он мог вполне оказаться и левшой,
правила дорожного движения левшей нисколечко не дискриминируют…
В секунды у него создалось стойкое убеждение, что типа с
жезлом интересуют не права и прочее им сопутствующее, а в первую очередь
накладная на груз. Двое в штатском передвинулись в противоположную от Кости
сторону, к правой дверце, тут же оттуда послышалось:
– Руки на виду держать! Три шага назад!
– В чем дело, командир? – лениво поинтересовался
Костя, левой же рукой шумно почесывая в затылке с видом крайнего простодушия.
– Поговори, – столь же лениво бросил камуфляжник,
засовывая все поданные ему документы в нагрудный карман. – Кругом. И три
шага вперед. Кому говорю? – И для пущей внушительности положил руку на
кобуру.
Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие –
кружочек цветов российского триколора в центре, надпись «Патрульно-постовая
служба»… вот только номера у обоих принятым в МВД кодам данной области НЕ
СООТВЕТСТВУЮТ! И соседним тоже, жуткая цифровая галиматья!
По ту сторону кабины послышался вскрик – кажется, удивленный
– и яростный рык Заурбека:
– Бей!!!
Костя уже не колебался. Как шагал от милиционеров, так и
упал – навзничь, словно в воду прыгал, совершенно неожиданно для парочки. Еще
падая, вырвал пистолет из кобуры; держа его обеими руками, выстрелил дважды,
как раз в тот миг, когда ощутил спиной и затылком твердую весеннюю землю.
Короткая очередь прошила воздух высоко над ним, примерно в
том месте, где располагались бы его голова и торс, останься он на ногах. Все
было ясно. Он перекатился влево – чтобы сбить противнику прицел, разворачивать
оружие вправо чуть труднее, чем влево, такова уж человеческая моторика…
Автоматчик уже заваливался, руки выпустили нелепо повисшую
на ремне бандуру. Костя выстрелил в третий раз из того же положения – навзничь
на земле, вытянутые руки сжимают оружие, извернулся, как кошка, вскочил на ноги
и одним броском преодолел расстояние, отделявшее его от оравшего камуфляжника:
тот корчился на земле, так и не успев выхватить пистолет, держа раненую
ноженьку обеими руками. Насел, отключил в два удара, уже слыша, как по земле
яростно грохочут подошвы, – к ним в стремительном броске неслась троица из
замыкавшей машины.
Жестом показав им, чтобы позаботились о раненом – можно было
и пристрелить к чертовой матери, но как же без языка в такой вот
ситуации? – обежал грузовик.
Там тоже все было в полном порядке. Один штатский лежал в
неестественной позе готовенького, второй, уткнутый рожею в мать – сыру землю,
пробовал по дурости своей барахтаться, абсолютно без пользы, конечно. Сергей
одной рукой фиксировал его выкрученную верхнюю конечность, а другой отпихивал
Заурбека, возбужденно плясавшего вокруг и норовившего отвесить поверженному
хорошего пинка. Увидев Костю, сын вольных гор заорал:
– Ножом меня хотел пырнуть, сволочь! Со спины! Нашел
дите!
– Мужики! – истерически орал пленник. –
Пожалейте! Мы ж не хотели, что вы…
«Ну разумеется, – сказал себе Костя понятливо. –
Выходит, вовсе не показалось, что глазки кладовщицы что-то очень уж хитренько
бегают, а физиономия насквозь неприятная. Не подвело чутье. Навела, корова
толстая. Грузовик, под завязку нагруженный корейскими цветными телевизорами,
представлял собою не самую хилую добычу… С-сучка. Ну ничего, эти орелики тебя
очень быстро сдадут со всеми потрохами, а то и атаманшей представят, как только
им популярно объяснят, чем пахнут такие забавы… Черт ее знает, вдруг и в самом
деле – атаманша?»
– Где Славка? – спросил он, увидев, что четвертого
нет и в машине.
На дороге остался, – ответил Коля Качерин, хозяйственно
пряча пушку в кобуру. – Там какой-то гуманоид растаскивал ограждение – в
таком темпе, словно ему за это Героя Соцтруда обещали. Ну, высадили Славку на
ходу, чтобы потолковал с ним за жизнь, а сами рванули сюда… Обошлось, я вижу?
– А когда у нас не получалось? – сквозь зубы
ответил Костя, гася обычное возбуждение, неминуемо наступавшее после
закончившейся схватки. Достал рацию и внятно произнес: – Восемь сорок, восемь
сорок, продолжаем движение… В машину, эй!
Прыгнул за руль и включил зажигание, уже не интересуясь
судьбой пленников, потому что не его это было дело. Упакуют и доставят в лучшем
виде, а как это будет происходить – совершенно несущественно для порученного
ему задания…
– Как у вас было? – спросил он деловым тоном.
