Ну что же, теперь можно было со всей уверенностью сказать,
что поступавшая от Каюма информация подтвердилась стопроцентно. А значит, она и
в самом деле поступала от Каюма, никто с ними не играл дезу. Уже достижение,
позволяющее смотреть на мир с некоторым оптимизмом…
Построив людей, майор повел их бездорожьем. Часа через два
свернули на тридцать градусов по азимуту, вышли на дорогу – асфальтированную,
построенную в ранешние времена, на вид вполне мирную (ни следов от прохода
тяжелой военной техники, ни заложенных мин, ни отметин боев в виде воронок).
Вот только асфальт чертовски давно не подновлялся. Наверняка с тех самых пор,
как здесь началась кадриль, – и потому выбоин и ям предостаточно.
– Самед, ты случайно не помнишь, откуда, согласно
классике, джинны взялись? – спросил майор мимоходом.
Дагестанец ответил мгновенно:
– По Корану, сотворены еще до людей. «Из огня
знойного».
– Тогда понятно, – проворчал майор. – То-то
Джинн носится так, будто у него огонь в заднице, вполне возможно, и знойный…
Что, Костя?
– Вон там, на горушке, засел какой-то пацак. Хорошее
место для НП…
– Передача идет, Влад, – доложил Слава, подходя с
наушниками на голове. – Стандартная армейская рация старого образца. Пацак
докладывает о нас с сообщением точного количества. Просит собеседника
быстренько уточнить на блокпосту, не ожидают ли они каких-нибудь своих…
– Ну, это ничего, – заключил майор. – Это,
судя по всему, местные эцелопы…
– Внимание!
Те, кто шагал впереди, в боевом охранении, на некотором
отрыве, изготовили оружие к стрельбе – скорее по привычке. Грохот мотора
разносился далеко, и, еще не видя приближавшейся гравицаппы, можно заключить,
что это какой-то трактор.
Так оно и оказалось – из-за поворота неторопливо выкатил
раздолбанный «Беларусь»
с прицепом. Увидев вооруженных, сидевший за рулем
притормозил, не заглушая мотора, видно было, что он переложил автомат поближе.
Громко спросил:
– Кто такие?
– Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага, – без
промедления откликнулся Доктор Айболит, оказавшийся ближе других.
Молодой чеченец хмуро поинтересовался:
– Арабы, что ли?
Рука у него при этом определенно лежала на автомате так,
чтобы моментально примостить ствол на дверцу и полоснуть очередью.
– Отнюдь, – сказал Доктор Айболит. –
Российская армия. Документы показать?
Тракторист, обозрев их неприязненным взглядом, промолчал,
зло поджимая губы. Судя по всему, он не отличался ни любопытством, ни желанием
поболтать о пустяках с прохожими. С лязгом дернул рычаги, и трактор
прошкандыбал мимо, обдавая чадными выхлопами скверной солярки.
Они двинулись дальше.
– Ты что ему сказал? – спросил майор, догоняя
Айболита.
– Чистую правду, – доложил тот. – «Органы
государственной безопасности» – на чистейшем монгольском. Я там служил, ты ж
знаешь. Не бери в голову, командир, знатоков монгольского, могу спорить, тут
отродясь не было и не будет еще долго…
Ну подожди, – с садистской мечтательностью сказал
майор. – Когда выйдем, я тебя построю в две шеренги, в три ряда, и долго
ты у меня будешь маршировать рассыпным строем…
– Да ну…
– Р-разговорчики…
За следующим поворотом открылось село – большое, обширное,
вольно разбросанные дома еще издали выглядели иными, чужими. Солидные,
обстоятельные кирпичные особняки, молча рапортовавшие об устоявшемся
процветании. Кое-где вырыты окопы – довольно грамотно, именно там, где майор
сам бы их отрыл для толковой обороны. Справа, на протяженном склоне, –
двухэтажное здание без крыши, с незастекленными окнами. Неподалеку от него –
блокпост: три выцветшие палатки, «бэха», развернутая башенным орудием к большой
дороге, два низких строеньица из неизбежных бетонных блоков, пулеметное гнездо,
часовой у шлагбаума из стального троса, сейчас лежавшего на земле. Обычная
картинка.
– Двинулись, – приказал майор.
– Идет передача. Они навели справки на блокпосту и
малость успокоились.
– Мелочь, а приятно…
Шагая по выщербленному временем асфальту, майор повторял в
памяти кое-какие наставления, написанные серьезными людьми очень давно, но
актуальности ничуть не утратившие.
«Крестьяне не так просты, как кажется. Они свободолюбивы,
трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая жизненная задача крестьянина
любой национальности – выжить. Выжить при любом политическом процессе. Власть
меняется, а крестьяне остаются. Крестьяне инстинктивно и постоянно собирают
абсолютно всю жизненную информацию, из которой делают быстрые и безошибочные
выводы. Они наблюдательны от природы, обладают способностью быстро сопоставлять
факты и мгновенно просчитывать ситуацию. Нельзя играть с крестьянином в
психологические игры, особенно если инициатива исходит с его стороны.
Психологически переиграть крестьянина невозможно – его мышление происходит не
столько на логическом, сколько на психоэнергетическом уровне. Крестьянина можно
обмануть, но провести – никогда.
Слабое место крестьянина – страх. Именно страх перед
равнодушной жестокостью обстоятельств делает крестьянина сговорчивым, очень
сговорчивым. Его разрушает страх перед реальной силой, непреклонной и не
приемлющей психологических провокаций. И чем больше гонора у крестьянина
снаружи, тем больше животного и парализующего сознание страха внутри.
Заскорузлое мышление жадноватого от природы крестьянина определяется текущим
моментом – выгодно ему или нет. Властям помогают недовольные и обиженные, а
также из чувства мести, былой зависти, просто из пакости – крестьянин обидчив,
злопамятен и мелочен».
За свою службу майор не раз успел убедиться, что подобные
наставления писаны людьми, прекрасно знавшими свое ремесло. И пользу приносят
нешуточную. Беда только, что в конкретном случае у майора не было рычагов
воздействия, вызвавших бы страх. Наоборот, ему категорически предписано,
несмотря ни на что, оставаться сраным дипломатом во фраке. А это плохо, между
нами говоря. В иных ситуациях лучшее оружие как раз и есть внушаемый другой
стороне страх…
– Стой, кто идет? – молодцевато выкрикнул часовой.
– Скажи пехоте по-монгольски, – усмехнулся майор.
Доктор Айболит обрадованно отбарабанил:
– Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага! – И, видя,
как у часового на лице изобразилось тупое удивление, осклабился: – Проще
говоря, группа «Георгин». Предупреждал тебя командир про такую? Вот и вызови
командира, боец, шустренько!
…Здешний командир, старлей с ухоженными светлыми усами, был
совсем молодой, но на вид расторопный. Особист оказался постарше, уже малость
провяленный жизнью, почти ровесник майора. Он пока что молчал, неслышно
передвигаясь за ними по склону, а старлей говорил и говорил, показывая
сигнальные растяжки, характеризуя местность, кратко и емко вводя майора в курс
того необходимого минимума, что в данной ситуации полагался. Все было дельно и
правильно, но понемногу майор стал отмечать, что здешний комендант чересчур уж
упирает на нейтралитет села, на сложившиеся, знаете ли, традиционные отношения
мирного сосуществования, всецело одобренного командованием, а через него – и
теми, кто повыше…
