– Внимание, цунами! Внимание, цунами! Внимание, цунами!
– Войсковая, я так понимаю? – спросил майор, до
того и не подозревавший об этом сигнале.
– Ага, – сказал Каюм. – Пока не опомнились,
декаденты…
– Внимание, цунами! Внимание, цунами!
Все чувствовали лишь томительную крестьянскую усталость и
какую-то опустошенность – делать вдруг оказалось совершенно нечего, не было
пока что ясных и конкретных целей, оставалось стеречь добычу в ожидании
скучного финала…
– Внимание, цунами!
– Они должны были выйти к дороге? – спросил
майор. – Перехватить Мадурова?
– Ну да, – сказал Каюм. – Догадался?
– А то. Не только у оперов, знаешь ли, есть мозги. К
великому моему сожалению, Айболит выяснил, что про вас написано в Библии
чуточку раньше, чем про спецназ, но скажу тебе, Каюмыч, по правде – лишь
са-амую чуточку… Прямо-таки в соседних главах. Так что не особенно задирай нос,
нелегал…
– Знаете, что самое смешное? – спросил Доктор
Айболит, скалясь радостно. – В Библии, оказывается, написано и про
снайперов. Слышал, Леха? Будет время, я тебе потом покажу место про одного
парня, Давида, который провернул хорошую снайперскую работу… По здоровенному
такому бугаю по имени Голиаф. Этот Голиаф был увешан оружием по самые уши и
ростом под потолок – этакий ихний Рэмбо. А снайпер Давид его…
– Тихо! Мешаете! Внимание, цунами… внимание… понял вас,
Байкал-два, понял! Есть подтверждение…
– Все, кончай, – кивнул Каюм.
– Нам что-нибудь есть? – спросил майор.
– Сейчас, ага… Байкал-два, я тебя понял, связь кончаю…
Оставаться на точке. Ждать вертолет. – Он снял наушники и, оставшись не у
дел самым последним среди них, ухмыльнулся: – Доктор, а про нас в Библии ничего
не написано?
– Хорошенького понемножку, парень… Увы. Не было тогда
ни радива, ни аналогов.
– Насчет радио – верю, насчет аналогов – не очень.
Погоди, будет свободная минутка, я у тебя Библию конфискую и изучу вдумчиво.
Что-то да найду…
– Ну и флаг тебе в руки…
Они стояли над двумя лежащими трофеями и еще долго болтали о
ерунде, ощущая прямо-таки физически, как неведомым науке потоком из организма
утекает сумасшедшее напряжение всех этих дней.
А потом в небе раздался звук.
Те, кто находился на дне оврага, ничего не смогли
рассмотреть, зато пребывавшие сверху успели. Мерный и мощный воющий свист
распорол ясную синеву, и высоко над оврагом, над серовато-желтой землей
пронеслись три крылатые ракеты типа «Бердыш», оставляя за собой тонкие полоски
дыма, целеустремленно промчались компактной стаей в направлении предгорий, с
разумным прямо-таки проворством сделали «горку», прошли над склонами, скрылись
из виду, неся в сторону двух оставшихся Джинновых отрядов внезапную смерть.
Чуть погодя и в небе, и в эфире стало гораздо оживленнее –
вдали промелькнули две двойки штурмовиков, тремя потоками, низко над землей,
промчались «крокодилы», сопровождавшие МИ-8, определенно с десантом. Эфир, еще
полчаса назад совсем скучный, сейчас переполнился азартно-деловой перекличкой.
Перекликались летчики и десантники, бронеколонны внутренних войск и отряды
армейского спецназа, замыкавшие кольцо вокруг людей Джинна. Операция
раскрутилась на полную.
Но их это уже не касалось. Они сделали свое, и ничего
особенного больше не предстояло. Им предстояло провести ночь в помпезном
махачкалинском санатории ФСБ, построенном со всем размахом еще для всего Союза
в последние годы бытия такового, – и у них не нашлось деньжат на пятьдесят
граммов коньяку для снятия напряжения. Им предстояло улетать из продутого всеми
ветрами махачкалинского аэропорта, увозя с собой Джинна, – уже совсем
тихого, являвшего собою расслабленную безнадежность, хоть картину пиши. Им
предстояло в столице распить традиционную бутылку шампанского в автобусе по
пути домой. А еще чуть позже им предстояло начать все сначала. А то, что они
сделали, уложилось в коротенькое и скупое газетное сообщеньице без фамилий,
подробностей, эмоций и фанфар…
«…И подошел Гедеон и сто человек с ним к стану, в начале
средней стражи, и разбудили стражей, и затрубили трубами, и разбили кувшины,
которые были в руках их. И затрубили все три отряда трубами, и разбили кувшины,
и держали в левой своей руке светильники, а в правой руке трубы, и трубили, и
кричали: «Меч Господа и Гедеона!» И стоял всякий на своем месте вокруг стана; и
стали бегать во всем стане, и кричали, и обратились в бегство.
Между тем как триста человек трубили трубами, обратил
Господь меч одного на другого во всем стане, и бежало ополчение…»
Библия, Книга Судей, 7, 19—22
Это – первое в мировой истории письменное упоминание о
спецназе.
Ханкала–Красноярск, 2000
