Вопрос прозвучал глупо, и она скорее всего
рассмеялась бы, но почему-то лишь кивнула головой. Подняв глаза, она
встретилась со взглядом Милоса. Сардоническая улыбка играла на его губах.
Вероятно, он презирал тех, у кого не было его железной выдержки. И чем больше
она внушала себе, что перед нею жестокий и отвратительный тип, тем сильнее
чувствовала его притяжение. Это пугало ее.
Один из молодых людей подошел к Милосу.
– Меня послала к тебе Зулейка. Аэродром
предлагает нам еду и воду.
– Скажи им, что никто не должен приближаться к
самолету, пока мы не получим из Саламба ответ на наши требования.
– Даже врач?
– Никто! Мы ждем ответа на свои требования…
Время шло. Наступала ночь. Глядя в
иллюминаторы, можно было принять темный аэропорт за сцену, на которой
неподвижный «боинг» был единственной декорацией.
* * *
Известие об угоне самолета просочилось в
Саламба. О шотландской футбольной команде на борту самолета радио умолчало.
Анна слышала сообщение. Когда Чак пришел
домой, она его спросила:
– Это не тот самый самолет, на котором должен
прилететь твой друг?
– Халефи? Да, ты права. Будем надеяться, с ним
ничего не случится.
– Знаешь, угонщик – Милос, – сказала Анна. –
Кто попадает к нему в лапы, легко не отделывается… Если его… если Халефи убьют,
что ты будешь делать с Золотым фаллосом?
– Анна, не будь такой циничной. Бедолага еще
жив.
– Вы, американцы, такие сентиментальные! Порой
это выводит меня из себя. Послушай, Чак, эта вещь, вероятно, целое состояние…
– Честно говоря, не имею представления. Халефи
лучше об этом судить.
– Халефи уже наполовину мертв, – возразила
Анна. – Если они его убьют, мы должны воспользоваться шансом… Ведь эта вещь из
настоящего золота…
– Что ты говоришь?
– Мы должны побыстрее покинуть эту страну и
увезти с собой Золотой фаллос. Подумай, Чак: ты – единственный мужчина с двумя
фаллосами. И один из них – золотой…
– Я не знаю, будет ли это… порядочно. И в
таком случае мне надо расстаться со своей работой.
– Ты будешь делать то, что я говорю! – сказала
Анна. – Куда ты девал эту проклятую штуку? В туалетном столике ее нет…
– Я отнес в бюро и закрыл в сейфе.
– Ты что? – закричала Анна. – Ты должен был
спросить меня! Завтра принесешь это опять сюда. Понятно?
– Он останется в сейфе. – Чак холодно
посмотрел на нее. Анна не верила своим ушам. Этот придурок имел нахальство
возражать ей! Она хотела его ударить, но он крепко схватил ее за руку и
оттолкнул.
– Ты можешь упиваться своей злостью.
Обстоятельства слишком важны. Я виноват перед Халефи. Пригласил приехать в эту
Богом забытую страну… Самое малое, что я могу сделать для него, – позаботиться,
чтобы Золотой фаллос… если это он… сохранился до приезда Халефи…
– Ты еще пожалеешь об этом! – зло выкрикнула
Анна.
* * *
Между тем в самолете в это время раздались
звуки каких-то радиосигналов, заслышав которые, Милос поспешил в кабину.
– Это Ибари! – прокричал кто-то. – Они
прорвались…
– Мы связались через контрольную башню с
Ибари, – заявил штурман-пилот. – Возьмите микрофон! Они хотят услышать ваше
послание лично от вас.
– Это Милос, – сказал он медленно и отчетливо.
– Кто говорит?
Тишина. Потом он услышал неясный голос:
– Оставайтесь на месте, Милос. Вы говорите с
Ибари. Здесь президент Ломо, который хочет с вами поговорить.
После новой паузы другой голос:
– Милос, это Ломо. Вы меня слышите?
– Это он, – пробормотал Милос. – Старую лису я
всегда узнаю. – Он взял микрофон. – Я хорошо вас слышу. Что вы мне скажете,
Ломо?
– Слушайте внимательно, – сказал Ломо. – Мы
заботимся о безопасности пассажиров, особенно о гостях из Шотландии. Эти
обстоятельства вынудили нас принять ваши требования. Мы предлагаем вам лететь в
Ибари.
– Ни при каких обстоятельствах, – прервал его
Милос. – Обмен произойдет в Энтеббе.
Почти минуту ничего не было слышно, кроме
треска каких-то разрядов. Никто не двигался, все ждали и прислушивались. Потом
зазвенело, и Ломо снова заговорил:
– Хорошо, пусть будет Энтеббе. Мы отпустим
ваших сообщников завтра рано утром. Всех по списку. Их доставят в международный
аэропорт Ибари и потом самолетом в Энтеббе. Там их приведут к вашему самолету.
Когда вы их увидите, выпустите половину заложников. Потом ваши друзья
поднимутся на борт самолета, и вы отпустите остальных заложников. Потом сможете
лететь куда хотите. На вас ответственность за возвращение и сохранность
самолета. Вы поняли?
– Согласен. У нас есть раненый. Но не
волнуйтесь, Ломо, он – не футболист.
– Если еще что-нибудь произойдет с пассажирами
или командой, наше соглашение аннулируется, а вы будете рассматриваться тем,
кем вы являетесь, – воздушным пиратом.
– Здесь все спокойно.
– Хорошо, следите за тем, чтобы все так и
оставалось. Мы не можем точно назвать время прибытия самолета, но это будет
примерно в полдень.
– Хорошо. Но когда мои освобожденные друзья
подойдут к самолету, никого не должно быть вблизи. Ни полиции, ни солдат.
– Никто не будет рисковать, – заверил его
Ломо.
– О`кей! – ухмыльнулся Милос. – Свяжетесь с
нами позднее, все будет так, как мы договорились.
Послышалось какое-то ворчание, что Милос
посчитал согласием, и связь прервалась.
– Я сообщу радостную весть, – сказал Милос.
– Нет необходимости, – сказала девушка. –
Когда мы услышали, что они согласны, я включила трансляцию, чтобы всем
пассажирам был слышен ваш разговор.
– Тем лучше, – заметил Милос. – Они теперь
знают, что все придумано не мною.
Пассажиры чувствовали себя облегченно и даже
весело. Но все же было несколько постных лиц.
– Итак, проклятые ублюдки, вы добились того,
чего хотели, – проворчал Алан Гиллирс, когда Милос проходил мимо.
