– В следующий раз я прикажу леди обойтись с
вами покруче, – сказал ему Милос и обратился ко всем:– Вы слышали хорошую
новость. Завтра около полудня вы будете свободны. До этого придется немного
потерпеть. Первое: вы должны быть довольны едой, которая есть в наличии. Я не
думаю, что будут жалобы. Второе: туалеты и душевые. Вы можете по очереди
посещать туалеты: мужчины – передние, женщины – задние. До завтрашнего дня
отложите основательное мытье. В этой тропической жаре вы будете сильно потеть,
но подумайте, каково приходится нашим бойцам в джунглях. Третье: нам всем нужен
сон. Часовые будут сменяться. Полагаю, никто из вас не вздумает глупить ночью.
Каждый получит снотворное. Не очень сильное, но достаточное, чтобы спокойно
спать до завтра.
Девицы из его окружения начали разносить
таблетки.
– А если я не приму ваши проклятые таблетки? –
спросил один пассажир.
– Думаю, что тогда ваш сон будет длиться
вечно, – ответил Милос.
– У меня слабое сердце, – запротестовала одна
женщина.
– Мадам, в нашей жизни мы все время от времени
поступаем вопреки своему сердцу. Проглотите вашу таблетку как
дисциплинированная девочка.
Когда Сандра взяла свою таблетку, он проследил
за нею и улыбнулся как давней знакомой. Дональд тоже безмолвно взял свою
таблетку и, как бы защищая, обнял Сандру. Таблетки были сильные и подействовали
быстро. Сандра чувствовала себя удивительно невесомой, словно укутанной в вату,
погружаясь в глубокий сон.
Милос удостоверился в том, что все пассажиры
уснули, и только тогда вздохнул с облегчением и развалился в кресле.
Когда Сандра открыла глаза, она не могла
понять, который же час. Яркий солнечный свет струился через иллюминаторы, в
самолете была удушающая жара. Голова Дональда покоилась на ее плече. Немцы тоже
проснулись, и их по очереди проводили до туалета. Стража была снова в полном
составе. Пассажирам разрешалось вставать только для того, чтобы пойти в туалет.
Стюардессам кое-как удалось сварить жидковатый
кофе, который Сандра проглотила с благодарностью. До нее донесся голос Зулейки:
– Ибари нам только что сообщило, что наши
товарищи уже летят, через часа полтора они будут в Энтеббе.
Дональд устало покачал головой, выкарабкался
из сиденья и пошел в туалет. Вернувшись, он сокрушенно произнес:
– Там нельзя выдержать! Нет воды… Одного
беднягу стошнило. Еще минута, и со мной было бы то же самое…
Сандра рассматривала Леве. Он лежал совершенно
спокойно и не издавал ни звука. Спал ли он? Никто не обращал на него ни
малейшего внимания. Время шло, и каждый внимательно прислушивался, чтобы не
пропустить шума моторов прибывающего самолета.
Луи Халефи лучше других справлялся с ожиданием
и страхом. По-еврейски терпеливый и выдержанный, он наблюдал за всем, что
происходило вокруг, зная тщету всякого возмущения. А шотландцы никак не могли
подавить возмущение в себе и взволнованно переговаривались. Он находил странным
поведение немецких военных советников. Не то чтобы они вели себя как-то
необычно, просто со стороны казалось, что они принимают свое положение как
нечто закономерное. Возможно, это был хитрый маневр и они выжидали нужного
момента.
Время шло. Посты сменяли друг друга. Все
вглядывались через иллюминаторы в голубое небо. Сандра начала опасаться за тот
самолет. Прилетит ли он?..
Зулейка сообщила Милосу, что борт из Ибари
приближается. Вскоре послышался отдаленный шум моторов. Какой-то пассажир
показал на маленькую точку, которая показалась высоко в небе.
Прибывающий самолет снижался с таким ревом,
что у Сандры возникло опасение, как бы он не врезался в них. Однако он пролетел
мимо и скрылся за зданием диспетчерской.
– Проклятие! – вскричал Дональд в панике.
Сандра была спокойна, потому что видела, как уверенно держался Милос. Вероятно,
все было в порядке.
У прибывшего самолета остановились два
автобуса. Все наблюдали за теми, кто выходил из них. Только Милос следил за
своими заложниками. И на одиннадцатом часу он не терял выдержки и бдительности.
Все послушно оставались на своих местах,
подавляя растущее возбуждение.
Мужчинам из Саламба понадобилось не более пяти
минут, чтобы покинуть самолет и занять в автобусах свободные места. От главного
административного здания отошел Джип, на котором виднелся большой красный
крест.
Милос отправился в кабину пилотов, чтобы через
громкоговоритель отдать приказания. Зулейка заняла его место и наблюдала за
пассажирами.
Луи Халефи видел все, что происходило снаружи.
Джип с красным крестом ждал рядом с автобусами. Среди мужчин, вышедших из
автобусов, была дюжина вооруженных солдат в военной форме Саламба. Когда
солдаты вернулись в автобусы и отъехали, освобожденные заключенные направились
к «боингу».
– Всем пассажирам с первого по двадцать пятый
ряд приготовиться покинуть самолет, – оповестил Милос.
– А как с нашим багажом? – спросила пожилая
дама.
– Вы должны подождать, – ответила ей Зулейка.
– Это безобразие! Я буду жаловаться! –
запротестовала женщина.
Халефи громко засмеялся. Еще пару часов назад
она молила сохранить ей жизнь, а теперь возмущалась тем, что надо какое-то
время подождать чемодан. Как быстро люди забывают о своем страхе!
Милос приказал людям из джипа выйти и встать
так, чтобы их хорошо было видно. Потом обратился к пассажирам.
– Вы воспользуетесь задним выходом, – сказал
он. – Когда вам об этом скажут, пассажиры названных рядов покинут самолет через
эту дверь один за другим. Вы оба, – продолжал он, указав на Антонеску и Халефи,
– понесете раненого. Внизу передадите его врачам. Понятно?
Трап медленно двигался к борту самолета.
Ужасно медленно!
Сандра с утра не была в туалете. Удерживала ее
от этого похода вонь, но больше сдерживаться было невыносимо. Она обязательно
хотела присутствовать при последней сцене драмы, но все же встала и в
сопровождении одной из девиц поспешила в туалет. Выходя оттуда, увидела, как
Милос распахнул дверь. Свежий воздух и солнечный свет устремились в самолет.
В это мгновение прозвучал выстрел. Пуля попала
девушке, которая сопровождала Сандру, в голову. Не сразу Сандра поняла, что та
навалилась на нее, а теплая влага на лице и руках – это кровь умирающей…
В самолете затрещали выстрелы из всех видов
ручного оружия.
