— Неплохо мы скоротали вечер, правда? — Белла улыбнулась ему и помахала рукой последней отбывшей чете. — На следующей неделе ужин у Чарли. Не хочешь присоединиться? Уверена, никто не будет возражать.
— Пока не знаю, — осторожно сказал он. — Сначала мне нужно свериться с ежедневником.
— Ладно, — легко согласилась Изабелла. — Если сможешь и захочешь, дай знать.
— А почему вы ходите в гости друг к другу, а не в рестораны или кафе?
— Так получилось. — Она пожала плечами. — Года два назад мы встретились у Чарли, и всем понравилось.
— И, кажется, это очень подходит твоему характеру. Ты ведь не особо жалуешь выходы в свет.
— Да.
— И тому есть какое-то объяснение?
Она помолчала.
— После смерти отца я разлюбила бывать на людях. Не хотела давать лишнюю возможность показывать на меня пальцем и трепаться о том, что случилось с нашей семьей.
— Трепаться?
— Газеты писали об отце столько гадостей, изображая его не таким, каким он был на самом деле. А он просто не был удачливым бизнесменом, поэтому разорился, но газеты чего только напечатали... — Она передернула плечами. — Ну вот, с вечера у Чарли и начались наши посиделки, а потом уже никто и не помышлял, чтобы встречаться где-нибудь в ресторане или в кафе.
— Понятно. — Его взгляд упал на телевизор.
— Сегодня играют «Молнии», — сказала Изабелла. — Если хочешь, можешь посмотреть, пока я приберусь.
— Ты смотришь футбол?
Изабелла кивнула.
— Брат приучил. С тех пор стараюсь не пропускать ни одного матча.
— Может, на кухне тебе понадобится дополнительная пара рук?
— Нет, — запротестовала она. — Ты же мой гость.
— А на играх с их участием ты была? — Джереми вернулся к спортивной теме.
— Несколько раз, но, к сожалению, работа не позволяет мне выбираться чаще, а то бы я купила абонемент.
— На следующую игру я иду с Келом и Дэниелом. Хочешь, и тебе достану билет?
— Не откажусь.
Невзирая на ее протесты, Джереми помог Белле загрузить посуду в посудомоечную машину. Потом они, обнявшись, сидели перед телевизором и смотрели игру.
Ближе к концу матча Изабеллу сморил сон. Джереми выключил телевизор и на руках отнес ее в спальню. Осторожно раздел ее, стараясь не разбудить, и лег рядом.
Почти всю ночь он не спал, глядя на ее умиротворенное лицо — Изабелла чему-то улыбалась во сне, — и понимал, что где-то допустил непоправимую ошибку. Впервые за всю жизнь его план не желал укладываться в заранее отведенные рамки, грозя обернуться против него же самого.
В последующие несколько недель Изабелла все сильнее влюблялась в Джереми. И ничего не могла с собой сделать. Она пребывала в каком-то тихом восторге и упивалась каждым проведенным вместе днем. И ночами...
— Не думал, что найду тебя на террасе, — раздался рядом с ней голос Кела.
— Джереми попросил меня подождать его здесь, — пожала она плечами.
Ей очень нравилось это скрытое от посторонних глаз место, тогда как вся бальная комната была перед ней как на ладони.
— Тогда ясно. Это наше любимое место.
— И почему же оно такое любимое?
— Здесь удобно прятаться.
— Ты прав, — согласилась она и протянула ему газетную вырезку. — Взгляни. Ты говоришь об этом?
В статье был напечатан приблизительный образец брачного контракта. Когда бы они ни пересекались, Кел не упускал случая затронуть эту тему и пускался в длительные объяснения о преимуществах такого подхода к браку. Для Изабеллы не составляло труда понять, почему: Кел считал, что она охотится за деньгами его друга.
Кел изучил вырезку. Его брови удивленно поползли вверх.
— Странно, почему-то я был уверен, что золотоискательницы другие.
— Все может быть, — складывая газетный лист в сумочку, сказала она. — Но дело в том, что я не отношусь к их числу.
— Уверен, Джереми с тобой солидарен, — с кривой улыбкой заметил Кел.
— Что мешает так думать тебе?
— Собственный опыт.
— Понимаю, — кивнула Изабелла. — Но ты не учел одного: Джереми мне небезразличен.
— Должен признать, это чувство мне кажется искренним.
— Но оно не мешает тебе считать, что я охочусь за его деньгами? Должно быть, кто-то наплел тебе про меня достаточно небылиц. Знаешь, мне было бы любопытно услышать хотя бы одну.
— Джереми не понравится, что я обсуждаю его личную жизнь за его спиной.
— Но его здесь нет, а я умею хранить секреты.
— Секреты? — раздался совсем близко голос Джереми.
Изабелла круто обернулась и оказалась в его объятьях.
— О чем это вы говорили без меня? — спросил он, глядя на нее в упор.
— Об искательницах богатых мужей и о том, как от них уберечься.
— Опять? — Теперь уже Кел удостоился хмурого взгляда.
— Все в порядке, — поспешила заверить Изабелла и обернулась к Келу. — Я знаю, ты беспокоишься о Джереми, поэтому так настроен против меня. Поверь мне, не всем слухам можно верить.
— Друг мой, — влез Джереми. — Тебе лучше воспользоваться добрым советом Изабеллы, потому что я в состоянии позаботиться о себе сам.
— Думаю, я так и сделаю, — кивнув им, Кел удалился.
Джереми крепко прижал Изабеллу к себе. Лицо его приняло задумчивое выражение.
Она уткнулась лицом ему в плечо, чувствуя тепло и силу его тела, и даже смогла забыть о Люсинде. Однако Изабелла почти не сомневалась, что именно Люсинда распускает слухи, чтобы настроить друзей Джереми против нее.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джереми подождал, пока Кел не ушел с веранды, и только потом сказал:
— Извини, если он обидел тебя.
Изабелла наклонила голову, чтобы видеть его лицо. Ее волосы рассыпались по плечам, и в эту секунду Джереми пожалел, что они не в его спальне. Он провел по ним рукой, снова восхитившись их шелковистостью.
— Он не обидел. Кел действительно заботится о тебе. Этого невозможно не заметить. В некотором смысле он был даже очень мил.
— Это Кел-то мил? Ничего, скоро ты изменишь свое мнение. Хотя в обаянии ему, конечно, не откажешь.
Изабелла проследила за взглядом Джереми, и увидела, что Кел приблизился к группе женщин. Все дамы мгновенно засуетились, привлекая его внимание. Изабелла была вынуждена признать, что Кел красив, хотя его красота не привлекала ее так, как красота Джереми.
— Не считая крокодильей улыбки, которая изредка появляется на его лице, он очень мил, — повторила. Изабелла. — Конечно, я, как и многие другие, предпочла бы оказаться в кругу его друзей, но, надеюсь, что у него, по крайней мере, нет причин причислять меня к своим врагам.
