Книга Лампа разыскивает Алладина, страница 4. Автор книги Дарья Донцова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лампа разыскивает Алладина»

Cтраница 4

– Чего ты тут делаешь?

Белкина выключила телевизор и с укоризной ответила:

– Да вот, за прислугой гляжу! Нашли бог знает где, ни документов, ни рекомендательных писем не имеет. Еще сопрет что-то ценное и удерет. Но ты не волнуйся! Я тут на страже.

Выслушав спич, Сережка начал издавать такие гудки, что я от страха заперлась в туалете. Белкина ушла, плача и причитая:

– Ну вот! Так всегда! Я хотела лишь помочь.

Но теперь мы подружились, и Оля обожает жаловаться мне на тяжелую жизнь. Белкина странный человек, она похожа на ребенка. Сначала при виде незнакомой личности Леля настораживается и моментально обвиняет бедного человека во всех грехах. Потом, успокоившись, разбирается в ситуации и начинает дружить с тем, кого еще вчера готова была сжить со свету.

Единственные, кто не вызывает при первой встрече у нее агрессии, – это животные. Леля страстно любит собак, кошек, черепах, змей, куриц… Она не способна прихлопнуть таракана и является воинствующей адепткой партии «Зеленых». Белкина не ест мяса, не носит шубы и предпочитает обувь из искусственной кожи. Я тоже никогда не посмею обидеть животных, но способна спокойно лакомиться жареной курочкой. Наверное, во мне нет столь всеохватывающей любви ко всему живому. Нет, поймите меня правильно, если данная цыпа росла у нас во дворе и клевала с руки зернышки, мне слабо сварить из несушки суп. Но, так сказать, обезличенную особь, обитавшую на птицефабрике, я преспокойно засуну в кастрюлю. Наверное, это плохо, следует быть добрее, но ведь и кушать очень хочется.

 

Взлетев на наш этаж, я обнаружила зареванную Лелю, прижимавшую к груди банку с черепашками.

– Моя жизнь закончилась, – торжественно возвестила она, – все!

Я покосилась на ее выступающий под тонким плащом живот, открыла дверь и велела:

– Мой руки и иди на кухню!

Белкина пошлепала по коридору. Я ощутила укол жалости. Леля маленького роста, она даже ниже меня, а веса у Ольги до недавнего времени не имелось совсем. Это сейчас, в связи с беременностью, она стала похожа на шарик, но только сбоку. Сзади Белкина глядится, как всегда, крохотной и тощей. А еще мои домашние тапки ей велики, и Леля шаркает своими маленькими лапками, а подметки бьют ее по пяткам.

 

Между нами говоря, особых причин для горя у Ольги никогда не было. В отличие от Катюши, которой с самых ранних лет пришлось впрягаться в работу, чтобы прокормить себя и Сережку, Олечка вполне благополучно жила за спиной у родителей, которые делали все для дорогого дитятка. Мама Оли любила повторять фразу:

– Я абсолютно объективно, поверьте, умею оценивать окружающих людей, но лучше Олечки никого нет.

Поэтому Белкиной не пришлось особо мучиться, думая о хлебе насущном. Мама и папа успели перед смертью настелить толстый слой соломы на ухабистую дорогу жизни, и Леля теперь может спокойно изредка падать.

Пока Анна Семеновна была жива, у Лели не имелось никаких проблем. Дома всегда ее ждала вкусная еда, в шкафу висела красивая одежда, а если Олечка задерживалась, мамочка заботливо стелила ей постель. Все материальные заботы взял на себя папа, тихий, совершенно затюканный активными супругой и дочерью, Григорий Павлович. Профессор, доктор наук, довольно известный ученый, он часто ездил на всякие конференции и симпозиумы, издавал книги, писал статьи, в общем, крутился как мог. Одно время даже, наплевав на свой статус, занимался репетиторством. В общем, ни Анна Семеновна, ни Леля не голодали и не одевались в секонд-хенде, а на пальчиках у них сверкали дорогие кольца.

Но потом судьба сделала резкий крен. Леля в один год стала круглой сиротой. Анна Семеновна скончалась от сердечного приступа, а Григорий Павлович попал под машину.

Я очень хорошо помню, как узнала о его смерти. Леля вошла в нашу квартиру, рухнула на стул и закричала в голос:

– Папа умер!

Мы бросились к бедняжке и попытались ее утешить. Через пару часов, когда Леля выплакала все слезы, Катя осторожно сказала:

– Лелечка, ты не волнуйся. Сейчас мы займемся похоронами.

– Его увезли, – прошептала Оля.

– Кто?

– Куда?

– Зачем? – посыпались из нас совершенно естественные вопросы.

– Папин двоюродный брат, – снова заплакала Леля, – мои родители ведь из Лапина, такого маленького городка, они в Москву учиться приехали и остались. В Лапине на кладбище у Белкиных склеп имеется, вот там папочку и упокоят. Он завещание оставил, а в нем четко написано: «Хочу после смерти лежать рядом с родителями».

– Но Анна Семеновна-то на Ваганькове, – некстати ляпнула я.

Оля шмыгнула носом.

– Да, только папа хотел к своим, а последнюю волю нарушать нельзя. Вообще-то они с мамой давно в разводе были.

– Не может быть! – изумилась Катя. – Ты никогда не говорила нам об их разрыве.

Леля опустила голову.

– А чего трепать? Бумаг не оформляли, официально супругами считались, но фактически давно в разных комнатах жили.

Через три месяца после смерти отца Оля выскочила замуж за преданного поклонника Гену. Мне было непонятно, отчего Ольга раньше не связала себя с ним узами брака. Гена невероятно походил на Григория Павловича, такой же тихий, неконфликтный, слегка близорукий ученый, любимый аспирант Белкина, его воспитанник и протеже.

Учитывая недавнюю смерть родителей невесты, шумного застолья устраивать не стали, просто сходили в загс, а потом очень ограниченным кругом заглянули в кафе.

Жить бы Оле да радоваться, каждый день повторяя: «Милый боженька, спасибо за заботу! Сначала ты дал мне замечательных родителей, а потом отличного мужа», – но Белкина никогда не бывает довольна, ничем. Имея заботливых маму с папой, она прибегала к нам, давно похоронившим своих родителей, швыряла в прихожей на пол шубку, кидалась в гостиной на диван и начинала жаловаться. Основной темой ее нытья было то, что предки не дают дочери никакой свободы, лишают Ольгу права на личную жизнь, не разрешают даже самой выбирать одежду.

– Хорошо вам, – стонала Ольга, оглядывая нашу, давно требующую ремонта квартиру, – живете в свое удовольствие, а я томлюсь в золотой клетке.

Как-то раз я, устав слушать весьма надоевшую песню, сказала:

– Если все так плохо, уходи от родителей.

– Это как? – распахнула глаза Оля.

– Очень просто, – улыбнулась я, – сними комнату и живи одна.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация