Хоронили то, что осталось от Гены, в закрытом,
цинковом гробу. На кладбище приехали все коллеги Гены, его любили и уважали на
работе, а еще у могилы собрались многочисленные друзья, мы в том числе. Не было
лишь Ляли. Накануне похорон она родила мальчика, сразу названного Геной. И
большинство участников скорбной церемонии тупо повторяло фразу:
– Ну вот жизнь какая штука! Смерть и
рождение рядом, один Гена ушел, другой появился на свет.
Но лично меня создавшаяся ситуация нисколько
не радовала. Лялька находилась не в лучшем состоянии, хорошо еще, что младенец
не пострадал. Геночка родился здоровеньким, крепеньким и, явись он на свет при
других обстоятельствах, стал бы поводом для обильных возлияний и веселья.
Из роддома Лялю выписали через две недели, и
мы привезли ее к нам. Когда Белкина вошла в квартиру, Катя ловко выхватила у
нее сверток с ребенком и велела:
– Иди ложись, я займусь малышом.
– Куда? – тихо спросила Оля.
– Ко мне в комнату, – затарахтела
Лиза, – не сомневайся, там очень удобно, два окна, светло, тепло, вещи
твои разложены, кровать мы Геночке купили, коляску тоже, приданое собрали.
– А ты где спать будешь? –
по-прежнему тихо осведомилась Ляля.
Я тяжело вздохнула. Надо же, как ее ушибло.
Раньше Белкиной бы и в голову не пришло задать подобный вопрос. Еще в начале
сентября Ляля абсолютно искренне считала, что люди созданы для того, чтобы о
ней заботиться.
– Не волнуйся, – махнула рукой
Лизавета, – поживу вместе с Лампой, нам очень хорошо вместе, правда?
Я быстро закивала.
– Конечно, ступай, Лялечка, отдохни!
Белкина, поддерживаемая Юлей и Кирюшей,
побрела по коридору.
– Что же теперь делать станем? –
растерянно спросил Вовка, вслушиваясь в негодующий крик голодного младенца.
– Воспитывать Гену, – отчеканила
Лизавета. – Или прикажешь их с Олей выгнать?
– Белкина не справится с ребенком, –
заявил Сережка, – никаких родственников у нее нет.
– А я разве против? – испуганно
попятился Костин. – И вообще, вы меня не так поняли. Я совсем другое
спрашивал: что делать? За памперсами ехать, фрукты покупать?
– Пока все есть, – вздохнул
Сережка, – а там поглядим.
Первую неделю Ляля просто спала, просыпалась
она лишь для того, чтобы поесть и принять прописанные доктором лекарства.
Молока у нее не было совсем, поэтому Геночку я кормила из бутылочки, умиляясь
его бодрому почавкиванию. Кроватка малыша стояла около моей постели. Катюше
каждый день надо ходить на работу, ее служба связана с большой
ответственностью. Дрогнет у невыспавшегося хирурга рука со скальпелем – и
случится непоправимое. Мне же, сотруднице радиостанции «Бум», на службу надо
ходить всего пару раз в неделю, по-этому могу придавить подушку и днем. А еще я
очень надеялась, что Ляля, придя в себя, займется мальчиком. Правда, сонливость
Белкиной стала меня пугать.
Три дня назад я подошла к Кате и спросила:
– Что за таблетки пьет Оля? Такие
длинные, желатиновые капсулы?
– Ей доктор прописал, – ответила
Катюша, – витамины специальные, для недавно родивших женщин.
– Они со снотворным?
– Нет, конечно.
– А почему Ольга постоянно спит?
Катя вздохнула.
– Роды тяжелое испытание. Многие женщины
потом впадают в депрессию, идет мощная гормональная перестройка организма, не
всякой по плечу выдержать ее без проблем. Прибавь к этому стресс от
случившегося с мужем. Сон – просто защитная реакция организма, надо подождать.
Если через некоторое время Лялечка не начнет вести себя адекватно, тогда будем
беспокоиться.
Но в понедельник, словно услыхав наш разговор,
Оля неожиданно вошла в мою спальню со словами:
– Покажи, как правильно пеленать ребенка.
Я обрадовалась и стала демонстрировать недавно
полученные навыки.
Во вторник мне предстояло пойти на работу.
Дома не было никого. Кирюшка и Лизавета учились, остальные сидели на службе.
– Справишься одна? – спросила я у
Ляли.
– Конечно, – храбро ответила
Белкина, – особых трудностей нет, поменять памперс да накормить, а
выкупаем его, когда Лизавета придет.
– Вот и отлично, – обрадовалась я и
побежала к лифту.
Ольга высунулась на лестничную клетку.
– Лампуша, купи черепашкам, наконец,
аквариум, им в банке плохо.
– Может, привезти из твоей квартиры их
прежний? – предложила я, быстро подсчитывая в уме предстоящие расходы.
Не сочтите меня жадной, но новорожденный – это
дорогое, в прямом смысле этого слова, удовольствие. Кроватка, коляска, всякие
бутылочки, соски, распашонки, пеленки, ползунки, погремушки, памперсы… Я уже
истратила все «подкожные», покупка аквариума пробьет брешь в семейном бюджете.
А у Оли в квартире стоит замечательный дом для черепах, его следует просто
доставить к нам.
– Нет, – закричала Ольга, – я
не могу войти в ту квартиру, ни за что! Никогда! Там вещи Гены!
Я вздрогнула. Действительно. В суматохе,
связанной с похоронами, рождением ребенка и болезнью Оли, мы начисто забыли о
всяких хозяйственных хлопотах. Кому-то надо все же поехать домой к Белкиной и
навести там порядок.
– Купи новый! – зарыдала Оля. –
Не дам ключи! Нет! Не могу!
Я испугалась.
– Конечно! Прямо сейчас еду в зоомагазин!
– Можно завтра, – всхлипнула Ляля.
– Хорошо, как скажешь!
Белкина вытерла ладонью глаза.
– Извини, Лампуша, справиться с собой
никак не могу. Господи, какого мужа потеряла! Лучшего на свете! Золотого,
тихого, никогда он со мной не спорил, права не качал, зарабатывал отлично,
заботливый, умный, красивый, чуткий…
