— Вот то-то и оно, что не кукла. Это как мамонт. Зверь, наверное, хороший и в хозяйстве полезный, но представь, что тебе подарили мамонта. И что с ним делать?
— Не смейся, — глаза Аса заблестели. — Первая мелькнувшая мысль была — срочно передарить его кому-то ещё.
Я засмеялась.
Следующие полчаса мы плясали вокруг кобылы. Та отоспалась, отдохнула, наелась и начала вредничать с новой силой. Меня хлестнули хвостом по лицу, Аса попытались тяпнуть за плечо. Сейчас, в полутёмном деннике, она казалась скорее светло-гнедой. Непонятная какая-то масть — грива с хвостом черные, а шкура — и не так, и не сяк — посередь между гнедой и буланой.
Увернулась от удара задней ноги. Во даёт! — машет не назад, а вбок! Но почему же она такая драчливая?
— А подумай сама. Если у нее хозяева менялись, наверняка почти каждый сначала подходил с куском сахара. А потом, не добившись послушания, начинал ломать, хлестать кнутом. Вот она и от нас того же самого ждет. И говорит сразу: «Не верю!»
Ну да. Как я год назад ко всем парням, так она к людям вообще. Понимаю.
— Ну, всё, — вздохнул Ас. — Есть хорошая новость и плохая. Даже две хорошие.
— Всё равно начни с плохой, — к оптимизму я была не склонна по жизни.
— Мышцы плеча придется разрабатывать заново, частично атрофировались, травма старой была, — пожал плечами Ас. — А хорошие такие. Одну кость я восстановил полностью, вторую подлатал. И ей уже не больно. А другая — твоей лошадке не больше трех-четырех лет. Если по меркам Прибоя — ещё совсем молодая, почти жеребенок.
Польщенная кобыла мотнула головой, боднув Аса в спину так, что тот потерял равновесие и рухнул на меня, повиснув на шее.
— Эй, мы тебе имя выбираем! — обратилась я к хвостатой вредине. Голова с ушами торчком повернулась в мою сторону. — Вот слушай, и кивни, если согласна. Есть два варианта… — уставилась на нее. — Драконица… — кобыла осталась недвижима, — или Волна.
С надеждой посмотрела на нее. Она задрала верхнюю губу, будто насмешничая, а потом коротко кивнула, мотнув челкой. Случайно, сознательно — не поймешь. Но всё равно моя фантазия иссякла. Значит, будет Волна. А коротко — Ола, Оли, Оля — ну, как покажется удобнее.
— Держи морковку, а нам пора. Придем вечером.
Оля кивнула снова.
Аскани открыл денник Прибоя — пусть идет гулять. Студентов, кроме нас, тут еще нет, так что можно.
— Что дальше делаем? — поинтересовалась я.
Я обещала помочь Россу выбрать место для аптекарского огорода.
— Я бы, если по уму, сейчас сел и написал расписание. Занятий пока нет, но дел полно. Чтобы не голову ломать, а точно знать — сейчас алхимия, а сейчас пора медитировать.
Разумно. Чтобы лишний раз не думать, куда бежать и за что хвататься. Кивнула.
— Подъем будет в семь? — поинтересовался Аскани.
— Давай полвосьмого?
— Соня! — улыбнулся Ас, целуя меня в висок.
И я его чуть не прогнала? Сама себя не понимаю…
Из двух предложенных мной для огорода мест — солнечных, защищенных от ветра, с легким притенением в самые жаркие часы — Росс предсказуемо выбрал то, что было видно из окон дома. И я понимала, дело тут не в том, что он лишний раз хочет полюбоваться на стоящую кверху задом над грядкой Тин, а в том, что по остальной территории, ненаблюдаемой из учительской, как стадо диких муфлонов, носились засидевшиеся за партами адепты, сметая всё на своем пути. Салочки, прятки, просто всякие «щас догоню!» были в «Нарвале» крайне популярны. Лорд Йарби не возражал, только строго-настрого запретил бегать по обрыву над морем, упав с которого можно было покалечиться или убиться.
Потом я поволокла Аса в библиотеку — искать книжку про металлы. По пути мы обсуждали расписание. Когда я потребовала ежедневно включить час драконьего, Ас удивленно хмыкнул, но согласился. Он тут тоже не блистал.
После обеда Росс усадил нас за разбор и сортировку собранного летом, и это должно было занять нас надолго…
В итоге к себе я прибрела уже в темноте, зевая, как гиппопотам с картинки в моем энциклопедическом словаре. Кстати, я выпросила у Росса разрешение брать в библиотеке не две книги, а четыре, объяснив, что словарь и травник мне необходимы постоянно. Директор тяжело вздохнул, махнул рукой и позволил.
* * *
Следующую неделю ничего не происходило. Я по четыре часа в день — соответственно, по двойной ставке — работала в алхимическом кабинете. Бредли, вместо ещё не вернувшегося из отпуска Сианурга, гонял нас кругами вокруг школы, да ещё колошматил на бегу. Драконий и металлы не сдавались. Кобыла, никак не реагировавшая на новое имя, исправно кусалась. Зато после часа рукопашной мы нацепили-таки на неё недоуздок. Теперь можно было вывести её из денника, и по три часа в день она хромала в леваде. Гуляла. Дурной мысли сесть сверху у меня почему-то не возникало… Зато каждый день я ей по часу пела на эльфийском. Сначала мои концерты слушали только Ас и Прибой, потом подтянулись Росс, Бредли и даже повариха Алика.
Сразу по приезде Росс, к вящей радости поваров, занялся нашими трофеями — горгульями и собачками, которых доставивший их лорд Дорат запихнул на хранение на кухонный ледник. Выяснилось, что одна из придушенных мной горгулий — настоящий монстр — размах крыльев у неё оказался в полтора раза больше, чем у музейного экземпляра. Росс решил, что её мы оставим себе. Теперь в музее на постаментах красовались целых четыре твари с табличками «каменная горгулья, самец», «каменная горгулья, самка», «каменная собачка» и странноватое создание с шестью конечностями, бугорчатой кожей и рудиментом хвоста, именовавшееся «ядовитая каменная жаба, мутант». Её Росс выменял у кого-то на лишнюю горгулью и был ужасно доволен. Собачек он, как и собирался, раздарил друзьям. Кстати, директор спросил меня, хочу ли я, чтобы на табличках к собачке и горгулье значилось «… задушены адептом школы „Серебряный нарвал“ Тимиредис тер Сани»? Я, прикинув, как будет потешаться народ, представляя меня, лично удавливающую каменную горгулью, вежливо отклонила это лестное предложение.
Пришла пешком из Рианга Элия. Я показала ей школу, помогла найти свободную комнату, объяснила, где лежит белье, рассказала про распорядок — но отклика не дождалась. Русоволосая девочка держалась крайне замкнуто и на все вопросы отвечала только «да» и «нет». Ничего, я тоже год назад дичилась. Пройдет со временем.
Ас попытался выполнить свою страшную угрозу и начать кормить меня рыбой. Выручила сама рыба — идти на кухню, договариваться с Аликой о хранении деликатеса на леднике Ас почему-то не захотел, а в комнате даже копченая форель благоухала так, что мы постарались прикончить её поскорее и забыть, как о страшном сне. Ас подумал… и сказал, что булочки тоже сойдут. А к рыбе вернемся зимой, когда можно будет держать её просто в авоське за окошком. Против выпечки я не возражала — пусть кормит.
За неделю до конца августа приехала Тин и привезла два сундука, дюжину ящиков с землей и растениями в них и целый воз собранного ею за лето сена. Следом за тарантасом семенили две козы. Сопровождал Тин один из егерей, пожилой, солидный усатый дядька, который помог разгрузиться, отобедал в нашей столовой и тронулся в обратный путь, в Рианг. Оттуда ему предстояло доставить в избушку Тин разные припасы и снаряжение для егерей.
