Ой, ужас какой! Ведь осталось всего два с половиной месяца! А у меня и так от этой истории мозги клинит и хронический вывих челюсти от зевоты. Неужели повторяется прошлый год?
— Попробуем, — отозвался Ас за нас обоих.
— Попробуйте, — согласился Росс. — Но, вообще, может, и не стоит гнать коней. Времени у вас впереди — целая жизнь. И учтите вот что: обычно драконы вылетают к двадцати годам. То есть вы будете уже на четвертом курсе Академии, когда это произойдет. А магическая нагрузка резко увеличивается после второго курса. Не факт, что, перескочив через год сейчас, вы потянете академическую программу и не потеряете этот год потом. Понимаете? Потому-то в Красную башню и поступают обычно не раньше, чем исполнится восемнадцать лет.
— Росс, а сколько времени проходит от того, как зарычит дракон, до его появления? — спросила я то, что казалось важным.
— Вроде бы в среднем полтора-два года, — отозвался лорд Йарби.
— Значит, — попыталась осмыслить я полученную информацию, — мы сможем успешно учиться в Академии, если драконы дадут о себе знать тут, в «Нарвале». Тогда, наверное, прямо сейчас не стоит спешить. Лучше сдать экзамены за третий год весной и пропустить его совсем, пойдя с осени в выпускной класс. И, лорд Йарби, сейчас уже поздно, но нельзя ли в весеннем семестре составить расписание так, чтобы мы вместо того, что уже знаем за второй класс, могли ходить на то, что нужно подогнать, в третий? А летом можно будет сдать по этим предметам экзамены. Тогда переход получится плавным.
— Есть примета: герцоги в школе — к головной боли у директора, — отшутился Росс. — Сделаю.
Ну вот, это звучит почти разумно и выполнимо.
В суете я и не заметила, как пришло семнадцатое — мой день рождения. И очень удивилась, когда Бри растолкала меня спозаранку, чтобы преподнести теплую бежевую, почти невесомую шаль из козьего пуха, на углах которой были вышиты смешные птички с гроздьями рябины в клювах. Неужели она связала эту красоту сама? Я так не умею! Но какая восхитительная и нежная вещь — я буду её хранить, любить и беречь. Ну и аккуратно носить, конечно. Эту шаль хотелось гладить, как кошку.
Не успела я встать, как примчался Аскани с горой подарков. Бри взглянула на него, расцвела солнечной улыбкой и сообщила, что ей надо отойти, погладить юбку. Куда это она? — утюг же в шкафу стоит, и я уже сто лет грею его магией!
Главным презентом стала старинная редкая книга на эльфийском о целебных травах Мириндиэля и западной части Драконьей Империи. Рядом с рассказами о растениях на каждой второй странице красовались цветные гравюры, каких и в эльфийском любовном романе не сыщешь — прекрасные и изысканные, неуловимо напоминавшие самого Аскани юноши и девушки собирали травы, что-то сажали, гуляли в садах загадочной лимиры. Я оценила и размер книги, превосходившей по габаритам мой любимый энциклопедический словарь, и дивную «шелковую» бумагу, и то, что текст была написан от руки. Заглавные руны светились золотом, как и буквы на кожаном переплете. Сколько стоит такой раритет, я и думать боялась — явно не меньше надетого мне на палец кольца. Но удовольствия от её чтения я получу ещё больше.
Ас засмеялся:
— Нормальная бы девушка обрадовалась нарядам… — покосился на сложенное нечто тёмно-зеленого цвета в своих руках, — или украшениям, — поверх велюра цвета лесного мха лежал обтянутый кожей черный футляр с золотым вензелем тер Ансаби. — А моя вцепилась в книгу! — и улыбнулся. — Чудо ты мое несусветное!
Оказалось, что ещё он принес мне платье, подходящее для танцев. Приталенный верх с красиво украшенным вышитыми шелком осенними листьями полукруглым воротом и рукавами три четверти, пристегивающаяся широкая юбка чуть ниже щиколоток. Под нее полагалось надевать бриджи того же цвета, но из легкого шелка. Довершали наряд тёмно-зеленая лента для волос с такой же, как на вороте, вышивкой, и парчовые туфельки на каблуках в два пальца высотой.
В футляре оказалось ожерелье из незнакомых мне прозрачных зеленых и орехового цвета камней, окаймленных сверкающей россыпью мелких алмазов.
— К этому платью и твоим глазам, — улыбнулся Ас. — Это изумруды и топазы. Увы, радужных бриллиантов мой бюджет не потянет, но к свадьбе обещаю, — и, пресекая мои возражения, поднял руку. — А пока пусть у меня будет самая красивая невеста, — уставился на меня, задумчиво похлопал черными ресницами: — Как думаешь, заслужил я красивую невесту?
Невольно рассмеялась… а потом сообразила, что несколькими словами он снова сделал так, что всё мое сопротивление сдулось… вот манипулятор!
Хитрый хмырь попытался ещё и уговорить меня померить подарки — а он, мол, снаружи покараулит дверь, чтобы никто не зашёл.
Ага! Вот с утра, когда все бегают в ночных сорочках к умывальникам и обратно, этот красавец посреди этажа будет очень уместен. Да от каменной горгульи будет меньше визга!
Красавец лукаво покосился на меня.
«Тогда давай посижу здесь, просто отвернусь».
«Ас, мы опоздаем на линейку!»
«Не опоздаем, если поторопишься».
«Давай потом, а?»
«И я весь день буду думать, подошло платье или нет?»
«Нет!» — я была тверда. В оставшиеся до линейки пятнадцать минут мне ужасно хотелось полистать подаренную книгу.
«Ладно, — усмехнулся Ас, сам вешая платье в шкаф. — Ожерелье убери куда-нибудь с глаз долой и прикрой драконьей магией, чтобы чужой взять не мог».
Кстати, дельная мысль! Я же теперь могу вещи при помощи своих нитей хоть к потолку цеплять! Представила потолок, увешанный тетрадками и чулками — самое дурацкое зрелище на свете! А что делать? А то! — спросить у Росса, как создавать невидимость, и выучить заклинание.
— Раз не хочешь мерить, и у нас есть ещё десять минут, иди ко мне на колени, — позвал Аскани вслух.
Ага, я и талмуд по травничеству. То-то Асу весомая радость будет!
Села рядом. На колени мы положили книгу. Он обнял меня рукой за плечи, и мы стали листать страницы, разглядывая картинки.
Ой, а без него же мне её не перевести! Он специально такое подарил?
Ас хмыкнул.
Тин сказала, что теперь я достаточно большая и могу читать наш семейный черный гримуар, когда захочу. Она всё покажет и объяснит. Единственное требование — не выносить колдовскую книгу из её комнаты. А ещё сестра испекла мне ореховый пирог с четырнадцатью свечками.
Росс отпустил меня с алхимии и подарил вечную ручку. Писала та ровно, черным цветом, не ставила клякс, а чернила не расплывались от воды. Директор сказал, что если я её не потеряю, она послужит мне ещё в Академии.
Киран вручил деревянную ореховую шкатулку в две ладони длиной, которую вырезал для меня всё лето. Мне было ужасно неудобно брать, но он похлопал голубыми глазами, взъерошил светлые волосы надо лбом и ткнул пальцем в моё имя, вырезанное среди земляничных листьев:
