«Тим! Спокойной ночи!» — пришло снизу.
«Спокойной!» — отозвалась я, поворачиваясь носом к стенке.
А кто побеспокоит — стукну!
Проснулась ни свет ни заря с четким пониманием того, что надо сделать. И, пока сон не развеялся, натянула кое-как штаны и сапоги, накинула куртку и побежала в библиотеку. Открыла дверь заклинанием, зажгла магический светлячок. Ну где, где была та полка, с которой под ноги мне упал том, из которого я узнала про кубок судьбы? А, рядом со словарями… Вроде вот этот, в сером переплете. Положила указательный палец на корешок, зажмурилась и потянула… так, как мне приснилось… И с воплем подскочила на локоть — корешок долбанул прямо по пальцам ноги. Грр-р! Во сне такого безобразия не было!
Ладно. Том раскрыт… Присела… Снова зажмурилась… и ткнула пальцем в страницу. Открыла один глаз, потом второй. Читаю:
…
Кровные узы превыше всего, с этим согласны даже боги. Потому приворот, совершенный над родными братом и сестрой, не будет иметь силы.
А ежели кто попал под действие любовных чар, то он может избавиться от них, став побратимом желанной персоны.
Ох! Спасибо, Лариша!
Показалось, что кто-то за окном тихо рассмеялся.
А мне было не до смеха. Значит, вот способ освободить Шона — признать его братом. И никаких сомнений, терзаний… он просто будет моим родичем. Как Тин — моя сестра. Разве это плохо? Наверное, нет… Но тогда почему у меня чувство, будто в сердце вонзилась сосулька?
Ладно… нашла — зову. Сжала амулет.
«Шон! Шо-он!!!»
«Кузнечик? Брых фэк! В Ларране полчетвертого утра… что случилось?»
«Шон, я узнала, как тебе снять приворот! Мы подсвечники делали, а потом приснилась Лариша и рассказала, куда идти. Я уронила книгу на ногу и прочла…»
«Ничего не понял. Сейчас буду, жди».
«Стой! Тут стеллажи… погоди секунду! — выбежала на пустое место у дверей библиотеки. — Давай!»
На себя я посмотрела чуть запоздало — видок, конечно, достойный… В сто лучших невест Империи со встрепанной башкой, криво застегнутой курткой и вовсе незастегнутых сапогах мне попасть не грозит. Хотя… Шон в своей пижаме и с волосами дыбом выглядел не лучше.
— Так, что случилось?
— Пошли покажу!
— Не тронь меня, забыла?!
— Ой… Ну, тогда просто иди следом.
Пока виляли между стеллажами, как могла, объяснила — и как узнала про чашу судьбы, и про то, что приснилось сегодня.
— А при чём тут подсвечники?
— Мы с Асом их сделали. Для часовни. Вместо пропавших.
Шон по-птичьи наклонил голову и хмыкнул каким-то мыслям, озвучивать которые не стал.
Наконец я ткнула пальцем в нужные строки и отошла от книги. Пусть прочтёт сам.
Шон вперился в книгу, фыркнул, пробормотал привычное: «Ой, как интересно!» — потом уставился блестящими карими глазами на меня.
— Уверен, это сработает. Кем ты хочешь мне стать — сестрой или названой дочерью?
— Сестрой… — выдавила я. — Ты не старый.
Шон продолжал разглядывать меня, склонив голову набок.
— Кузнечик… Ведь ты могла бы не говорить мне, что нашла. Просто ждать, пока не вылетит твой дракон. А потом я стал бы твоим. Я же знаю, что тебе нравлюсь.
Сглотнула. Стыдно… Потом подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Драконы превыше всего ценят свободу. Драконы никогда не отнимут свободу у другого дракона. Ты — дракон. И я — будущий дракон. Я никогда не поступлю с тобой так! Я согласна стать твоей сестрой. Говори, что надо делать?
Он улыбнулся. Широко, искренне… будто я ему подарила что-то невероятно ценное и безумно желанное:
— Не-а, не хочу! Драконы ценят свободу. Я не стану отнимать у себя и у тебя свободу выбора. Я потерплю. Как-нибудь разберемся. Я же маг?
И засмеялся…
И я почему-то вместе с ним. А в воздухе будто струна лопнула — что случилось, и не поймешь. Хотя… посмотрела на пол… книга, толстая серая книга — она исчезла! А Шон, оборвав смех, вылупился на меня, будто в первый раз увидел.
— Кузнечик… иди ко мне. Не бойся. Просто медленно…
Он уверен? Ну ладно…
Сделала боком шаг. Потом ещё. И ещё. После каждого останавливалась и смотрела на него — ещё или хватит? Наконец Шон, что-то прикинув, сказал:
— Стой. Протяни руку.
Сам сделал последний шаг и осторожно коснулся моих пальцев. Ни-че-го! Мы, округлив глаза, таращились друг на друга. Наконец Шон снова расцвёл в улыбке и выдал:
— Ну, кузнечик, ты даёшь!
А я тут при чём? Не поняла… что, вообще, произошло?
Шон прямо в пижаме плюхнулся на пол рядом со стеллажом и похлопал по паркету в локте от себя.
— Садись, объясню.
Я послушно шлепнулась рядом.
— Ты поняла, что случилось?
Помотала головой. Ни фига я не поняла.
— А вот я, думаю, понял. Это было испытание. И мы его выдержали. Ты отказалась от того, что желала, потому что не хотела лишать меня свободы. А я отказался от этой самой свободы, чтобы не отнимать у тебя мечту. Пока оно не вредно, а потом, если захочешь, откажешься от нее сама. Но пусть это будет твоё решение, понимаешь?
— То есть мы оба пошли на жертву, да? Отдали то, что считали чуть ли не самым дорогим? — попыталась оформить я понятными словами сказанное.
— Да. Ради свободы друг друга. И теперь эта свобода есть — нам её вернули. Хочешь — целуйся, хочешь — пинков надавай. Хотя… — критически взглянул на меня, — целоваться я с тобой всё равно не стану. Тебе четырнадцать, и вообще не уверен, что ты в моем вкусе!
Я, засмеявшись, рывком выбросила руку и сделала то, о чём давно мечтала — отвесила ему по лбу щелбан. Шон засмеялся тоже.
— Пойдем, покажешь мне тот подсвечник, из-за которого столько шума. Только сапоги застегни, а то с лестницы гробанешься!
— Шон… — в голове мелькнула забавная мысль. — Потом проводишь меня до этажа? Хочу тебе кое-что показать… интересное!
Ага, рожу-грушу в полумраке. Интересно — подпрыгнет или нет?
Груша вдохновила Шона настолько, что он сам предложил позже, когда я поступлю в Красную башню, стать моим личным тренером по атакующей магии. При этом он потирал руки и бормотал про какого-то лорда Гаррада, которому в третий раз нос утрёт.
Я зевала и кивала.
Потом встрепенулась. Ой, надо спросить, пока не забыла:
— Шон, книга, которая пропала…
— А-а? Серый гримуар? Не ищи его. Он находится сам или не находится вовсе. Артефакт того же плана, что и Черная башня. Ещё одно указание на то, что это было испытание…
