Глава 11
– Воды не будет совсем? – перебила я Федора.
– Часика два, потом дадут, – поспешил утешить меня портье. – А что?
– Не успела как следует помыться, – пожаловалась я.
– Нет проблем для президентского номера! – весело заявил Федя. – Сейчас устрою вам автономную баню.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Идите в ванную, снимайте халатик, – заботливо сказал портье, – прилетит к вам водичка на крыльях.
Из холла послышался громкий стук, затем шум и визгливый голос:
– Ау, есть тут кто живой? Группа из Железнопарка прибыла.
Федор закатил глаза.
– Простите, я обязан бежать, оформлять гостей. Это «эконом-общий», их тридцать человек, взяли один номер.
– Будут спать штабелями? – хихикнула я.
– Конечно, нет. У нас есть просторный номер нулевого класса с пониженной комфортностью на сорок лиц, – пояснил Федя. – Мы стараемся угодить всем желающим. Если у человека денег немного, а к Богдановой охота приехать, то, пожалуйста, занимайте койко-место в общем отсеке. Но вы не волнуйтесь, сейчас вам обеспечат воду.
Федор раскланялся со мной и порысил к рецепшен. Я вернулась в номер и задумчиво подергала рычаг душа. Видимо, где-то в хозяйственных недрах «Золотого дворца» есть резервуар с аварийным запасом воды, надо подождать несколько минут, сейчас кто-то из рабочих открутит нужный кран, и мне удастся домыться.
Я развязала пояс и начала снимать халат. Махровая ткань неохотно соскальзывала с тела, полы почему-то разошлись с трудом, руки я вытащила из рукавов лишь с пятой попытки, а от спины уютный халат никак не желал отдираться. Мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось избавиться от одеяния. Вода пока не текла, я машинально взглянула в зеркало и взвизгнула. Оно отразило странное создание, больше всего смахивающее на гигантского новорожденного цыпленка. Все тело существа покрывал густой пух, правда, не желтого, а розового цвета. И это был не цыпленок, потому что из махрушек торчала шея с моей головой.
В первую секунду я оторопела. Потом поднесла к глазам руку, уставилась на нее и приказала себе: спокойно, Вилка, включи ум, ни одно живое существо не может в доли секунды обрасти шерстью. Вот облысеть – это пожалуйста. И потом, я же блондинка, значит, покрылась бы светлой шубкой, а не стала бы похожей на родственницу фламинго. Без паники, тут какое-то недоразумение.
Я осторожно потянула за несколько махрушек и оторвала их от кожи. Отодранные части оказались нитяными, и сразу стало понятно, что случилось. Смыть оливковое мыло мне не удалось, и когда вода перестала течь, я накинула махровый халат. Вы когда-нибудь пользовались новым полотенцем? Как ни стирай его перед тем, как вытереться впервые, а всегда на лице, шее и руках останутся мелкие ниточки. Их количество зависит от качества ткани, чем оно лучше, тем меньше комочков будет. А что произойдет, если липкое тело замотать в пушистое одеяние, совершенно новое, прямо из магазина? Вот из меня и получился розовый цыпленок, прошу любить и жаловать.
Я вновь посмотрела на душ. Надеюсь, Федор не забыл пнуть мастера, и я не зря жду у моря погоды, вернее, воды у душа.
В номер громко постучали. Я быстро влезла в халат и распахнула дверь. На пороге стоял мужчина в спецовке.
– Здрассти, – вежливо произнес он. – Гутен дэй.
– Вы кто?
– Не узнали? – заулыбался незнакомец. – Мы встречались. Я Иван. Исполнял роль медведя в церемонии торжественной встречи президента.
– Очень приятно, – сказала я. – Что вы хотите?
– Лично мне ничего не надо, – решительно заявил Ваня. – Слесаря заказывали?
– Вы пришли включить воду! – обрадовалась я. – Проходите скорей.
Иван чуть сдвинул брови.
– Где душ делать будем?
Глупость вопроса меня поразила, но я спокойно ответила:
– Полагаю, в ванной комнате, она вполне оборудована для этого.
– Желание вип-супер-вип клиента для работников отеля – закон! – выпалил Иван. – Гран мерси, что воспользовались нашей наилучшей в районе гостиницей. Посторонитесь, уно моменто… Вот так!
Я отошла от двери, Иван чем-то зашуршал, залязгал и через секунду предстал передо мной с каким-то странным ведром и пакетом в руках. От здоровенной оцинкованной емкости ответвлялась похожая на гриб конструкция.
– Разрешите приступить к исполнению организации душа? – спросил Иван.
– Сделайте одолжение, – вздохнула я.
Ваня выдвинул вперед нижнюю челюсть, потом задвинул ее обратно.
– Не понял. Чего я должен вам одолжить? Ничего хорошего у меня нет, ни денег, ни здоровья, ни почета.
Я показала на дверь ванной.
– Душ! Наладьте воду.
– Разрешите приступить к исполнению? – вновь спросил Иван.
Я вспомнила своего первого мужа, сотрудника милиции Олега Куприна, и нашла подходящее слово:
– Приступайте.
– Есть приступить! – отчеканил Иван и скрылся с глаз.
Я ожидала услышать звяканье, стук, плеск, но стояла тишина, как ночью на кладбище. Меня охватило удивление, потом я насторожилась. Но тут Ваня заорал:
– Готово! Можно мыться!
Я вошла в ванную и приросла ногами к полу. Иван, почему-то напяливший себе на макушку черную вязаную шапку, стоял около ванны, держа в руках то самое ведро с торчащим грибом. И только сейчас я сообразила, что емкость на самом деле является здоровенной садовой лейкой. Мать тетки Раисы, к которой меня маленькую отправляли на лето, пользовалась точь-в-точь такой. И очень часто бабка приказывала мне:
– Хорош балбесничать, солнце садится, пора огород поливать. Бери брызгалку и вали к огурцам.
Я хватала серую жестяную уродину, подходила к здоровенной бочке, наполненной дождевой водой, становилась на положенные рядом кирпичи и опускала лейку в подернутую пленкой жидкость. Силы детских рук не всегда хватало на то, чтобы благополучно вытащить почти ведерную емкость. Иногда мои пальцы сами собой разжимались, и лейка рушилась на дно. Один раз я, пытаясь достать ее, упала в бочку, и хорошо, что именно в ту минуту мимо шел вечно пьяный пастух дядя Миша. Мужик вытащил терпящую бедствие первоклашку, отвел меня домой и с порога заорал на бабку:
– Сделала из ребенка негру! Гадюка ты, эксплуататорша-рабовладелица! Вспомни про совесть, утопнет девка, я молчать не стану, сдам тебя участковому!
После того случая поливать огород бабка меня больше не посылала. А я, преисполненная благодарности к доброму дяде Мише, тайком бегала в сарай, где у старухи денно и нощно гудел самогонный аппарат, сделанный из отслужившего свой век самовара, отливала немного первача и приносила мужику на поле, где он пас коров…
