– И не подумаю ничего покупать! Сидел себе тихо, это Варя безобразие устроила!
– Сейчас принесу новый кофеек за счет заведения, – засуетилась официантка, – никаких проблем.
– Прекрасно! Молодец, Нина, хвалю! – гаркнул Владимир и скрылся.
– Кто это? – спросила я, когда Нина, быстро поменяв скатерть, поставила на столик новую порцию латте.
– Владимир Яковлевич Обоев, – вздохнула официантка, – главврач больницы. Клиника находится на выезде из Беркутова, тут рядом. Обоев у меня порой завтракает. С ним сидела Варвара Сердюкова, жена Игоря Львовича, который раньше был нашим главным милиционером, а теперь служит у Максима Антоновича, мэра, помощником.
– Обоев доктор? – удивилась я. – Не хотелось бы к такому грубияну на прием попасть.
Нина сложила руки поверх фартука.
– Владимир Яковлевич хороший специалист и прекрасный организатор, в нашу клинику сейчас со всей области едут, там очень сильное детское отделение. На него все родители молятся. Обоев хирург от бога, такие тонкие операции делает, что даже безнадежные больные на ноги встают. Но у Владимира Яковлевича беда с алкоголем. Так-то он тихий, слова лишнего не скажет, но стоит глотнуть спиртного, несет его по кочкам. Только не подумайте, что он пьянчужка, врач к рюмке редко прикладывается, в основном от волнения может выпить. Сегодня граммульку глотнул, и готово, сразу превратился в хама. Наверное…
Нина примолкла, и я выжидательно посмотрела на нее. Официантка, понизив голос, продолжила:
– Наверное, он опять с женой поцапался. Беркутов городок небольшой, тут все друг про дружку правду знают. Люда Обоева запойная, каждый день в Москву катается. Месяц назад Владимир Яковлевич даже ее машину сжег, представляете? Вот до чего баба мужика довела. Доктор небось уж сто раз пожалел о том, что не сдержался, психанул. Придется ему новую легковушку Люде приобретать.
– Женщине, страдающей алкоголизмом, нельзя садиться за руль, – покачала я головой. – Конечно, уничтожать автомобиль не совсем правильный шаг, но…
– С чего вы взяли про алкоголизм? – удивилась Нина. – Людка даже пива не пьет.
Настал мой черед удивляться.
– Сами минуту назад сказали, что супруга Обоева запойная.
– Верно, но не по водке, а по шмоткам, – уточнила Нина. – Болезнь у нее – покупки безостановочно делает. Едет в Москву и там по магазинам шныряет. Туда с пустыми руками, назад с пакетами. Я чужие деньги считать не люблю, но, думаю, Обоев неплохо зарабатывает, да только с такой женой никаких средств не хватит. Никто не видел, чтобы Люда два раза одно платье надела, каждый день в другом. Да еще ладно бы юбки с блузками, но она и обувь меняет, и сумки, и куртки, и пальто. Шопоголизм – вот как ее болезнь называется. Полагаю, Людмила сегодня утром на электричке в ГУМ да ЦУМ укатила, а Обоев занервничал. Пришел кофе выпить и велел мне: «Неси порцию коньяка». Точно Людка в столицу рванула, потому Владимир Яковлевич и разозлился. Да оно и понятно: сколько он ни заработает, все непутевая бабенка меж пальцев пускает. Не успел Обоев рюмашку опрокинуть, Варя зашла, она очень мой латте любит.
– Странно, что он не разведется с такой особой, – изумилась я.
Нина развела руками.
– Все, как вы, говорят, люди удивляются. Да видно, что-то их связывает. Скорей всего, постель, больше ничего в голову не приходит. Хозяйка Люда дрянная, нигде не работает. Она писательница, роман ваяет.
– Да ну? – заинтересовалась я. – И под какой же фамилией Людмила издается?
Официантка захихикала.
– Хороший вопрос. Людка свое произведение не первый год пишет, все закончить не может. Честное слово, мне доктора жаль. Я на него за то, что он тут нахамил, не сержусь, понимаю – бедняге тяжело. Иначе с чего ему утром коньяк пить?
Глава 4
Во двор дома Ирины Богдановой я прошла беспрепятственно. И мне сразу стало понятно, почему люди называют это место Лукоморьем. Здание, возле которого я сейчас стояла, походило на сказочный теремок, а в саду не хватало лишь дуба и ученого кота на золотой цепи. Я посмотрела на толпу тихо разговаривающих людей и достала мобильный.
– Здравствуйте, Игорь Львович, вас беспокоит Виола Тараканова, то есть писательница Арина Виолова. Я приехала, но не знаю, как войти в особняк, перед ним большое количество народа.
– Надеюсь, вас не затруднит обойти здание слева, – зачастил мужской голос из трубки, – там в заборе есть калиточка с домофоном, а я уже бегу.
Мне понадобилась пара минут, чтобы добраться до места, и я увидела Игоря Львовича, полного брюнета в дорогом костюме.
– Здравствуйте, рад встрече, – со скоростью пулеметной очереди выпалил он, – как доехали… рад, что добрались… прекрасная погода… пройдемте сюда… осторожно, тут ступеньки… давайте куртку, присаживайтесь в гостиной… сейчас Максим Антонович подойдет, извините, он интервью телевизионщикам дает… чай, кофе… располагайтесь, как дома, сейчас я вернусь, не скучайте…
Так и не дав мне вставить словечка, Игорь Львович развернулся и с неожиданной для толстяка прытью исчез в коридоре. Я осталась одна и стала осматриваться.
Уютно обставленная в английском стиле комната имела эркер. Одна стена небольшого помещения была заставлена книжными шкафами. За стеклами виднелись собрания сочинений русских и зарубежных классиков, все в дорогих переплетах. Судя по состоянию корешков, к книгам никто не прикасался. Напротив стоял огромный кожаный диван с маленькими столиками по бокам, на них были водружены вазы с композициями из сухих цветов. Я не люблю чучела животных и мумифицированные растения, поэтому не села на диван, а прошла в эркер и устроилась в одном из двух кресел, тоже разделенных столиком. На нем лежал роман Милады Смоляковой в сильно потертой обложке.
Я покосилась на книжку и подавила вздох. Везде Милада! Интересно, что происходит с произведениями Арины Виоловой? Я редко вижу людей со своими книгами в руках. Может, мои детективы отправляют в районы Сибири и Дальнего Востока, где они служат альтернативным топливом для котельных?
– Катастрофа! – вдруг отчетливо произнес невдалеке смутно знакомый голос. – Катастрофа!
– Не стоит поддаваться панике, – ответил красиво окрашенный тенор.
– Ты идиот? – закричал первый мужчина. – Не понял? Ее нет!
– Спокойствие, только спокойствие, истерикой делу не поможешь, – откликнулся второй собеседник.
Я повернула голову, увидела, что одно из больших окон чуть приоткрыто, и поняла: в соседнем помещении невидимые мне люди, уверенные в том, что их никто не слышит, ведут беседу.
– Ее нет, – нервно повторил первый мужчина. – Нет! Мы погибли!
– Где Максим Антонович? – вмешался в разговор баритон Игоря Львовича. – Приехала Арина Виолова. Нам надо срочно решать проблему.
– Приперлась! – выпалил тот, кто только что говорил о гибели.
