– Ничего себе! Неужели книги не любишь? С
ума сойти, оказывается, есть люди, которые ничего не слышали о великой
писательнице!
Щеки Миши окрасил легкий румянец.
– Ты о Елене Супрун чего знаешь?
– Это кто? – удивленно спросила я.
Миша скорчил презрительную гримаску.
– Оказывается, есть люди, которые ничего
не слышали о гениальном модельере Елене Супрун. На мой взгляд, ты пещерная
личность.
– Один – один, – кивнула я.
– Прекратите, – недовольно приказала
Аня, – нашли место бодаться. Думаю, Галины происки.
– Угу, – согласился Миша,
демонстрируя замечательно спокойный, беззлобный характер, – она нарочно.
– Верно.
– Больше некому.
– Ты Верку помнишь? – продолжала
Аня, ловко пришивая пуговицу.
Миша заржал.
– Круто вышло.
– Вы о чем говорите? Если можно,
объясните, – взмолилась я.
Аня, продолжая ловко орудовать иголкой,
расплылась в улыбке.
– Есть у нас одна… Да ты ее видела, с
кофейником. Галя Реутова.
– Думаю, она ключики у Гречишиной стырила
и в карман к Шульгиной сунула, – подхватил Миша. – Небось
предполагала: Светлана истерику закатит, прикажет своей охране нас обыскать. Ну
и где найдется связочка? Супер выйдет: Ирку вон, Галку в управляющие.
– Софка ее никогда руководить не
поставит, – засомневалась Аня.
– Только Галка об этом не знает, –
возразил Миша. – Вышло, правда, слегка иначе.
– Так она еще что-нибудь
придумает, – покачала головой Аня. – Вот стерва!
– В начальницы лезет.
– А нас чего гнобит?
– Из любви к процессу.
– Сука!
– Лесбиянка лысая.
– Дерьмо!
– Сволочь.
– Эй, вы опять говорите загадками, –
остановила я разошедшуюся парочку, – ничего не понимаю, кроме ругани.
Аня наклонилась, откусила нитку, закрыла
крышку коробки и тихо сказала:
– Мы с Мишелем никому про тебя словечка
не оброним. Наоборот, похвалю перед Мадлен, скажу, классная «вешалка». А ты
давай, рой землю. Воду у нас мутит Галка, но самим нам с ней не справиться.
Если сумеешь бутик от сучки избавить, такое тебе платье соорудим! Правда, Миша?
Парень щелкнул языком.
– Супер-пупер-офигетер! А я тебя еще
постригу, лично.
– Между прочим, Мишель
талантливый, – похвалила коллегу Аня.
– Да ладно, – смутился
парень, – просто умею ножницы держать.
– Согласна, – кивнула я. –
Красивое платье мне не помешает. Кстати, без хвастовства скажу, в своем бизнесе
я тоже спец. А теперь спокойно объясните, кто такая Галя и что случилось?
– Вы там что, умерли? – ожил вдруг
селектор на столе. – Где платье? Калистратова ждет!
Аня ткнула пальцем в кнопку.
– Несем! Вип-упаковку делали! –
Потом она глянула на меня. – Хочешь цирк увидеть? Тогда понесли платье
вместе. Кстати, там и Галька будет.
Глава 8
Коробка оказалась легкой, но неудобной,
громоздкой, вдвоем ее нести было действительно сподручнее. Аня привела меня не
в зал, а в другую комнату.
– Вот ваше платьице! – счастливо
залепетала Мадлен. – Упаковано, уложено в лучшем виде!
Стоявший за спиной клиентки шкафообразный
парень взял покупку.
– Еще подарочек, – умильно
засюсюкала Мадлен. – От нашего дома моды, милая игрушка. Галина!
Девушка, ранее подававшая кофе, согнулась в
поклоне и протянула Калистратовой крохотный мешочек из бархата. Впервые за
проведенное в бутике время в глазах дамы вспыхнул неподдельный интерес.
– Что там? – абсолютно
по-человечески спросила она.
– Галина, покажи! – велела
Мадлен. – Живо, не спи!
Тоненькие пальчики девушки слегка дрогнули, но
потом ловко раскрыли горловину торбочки и вытащили брелок – абсолютно копеечную
поделку из железа в виде кошечки. Таких «сувенирчиков» полно в лавчонках,
вольготно расположившихся в подземных переходах.
– Какая прелесть! – взвизгнула
Калистратова. – Дай сюда, скорее! Валера, глянь, она не золотая!
Охранник, державший коробку, оскалился.
– Верно подмечено, Ольга Сергеевна. Благородный
металл тут, похоже, и не ночевал. Да и глазки у киски из… из… Одним словом,
отличная вещь.
– Конечно, – закивала Мадлен. –
Господи, кого сейчас ювелиркой удивишь? У всех полно. У Нифонтовых дома ручки
на дверях золотые.
– И че? – презрительно протянул
Валерий. – У Ольги Сергеевны на лестнице перила платиновые, так их ейный
кот уже погрыз – мягкий металл, вот и мнется.
– А эта киска, – щебетала Мадлен,
решившая не обращать внимания на речи приближенной к госпоже прислуги, –
выполнена художником. Эксклюзив! Модное, стильное украшение, глаза из
цереброкония.
Я успешно сдержала начинающийся кашель. Мадлен
врет. Камня цереброкония не существует, скорей всего киске вставили в качестве
глазок куски бутылочного стекла.
– Я ее повешу на ручку сумки, – закурлыкала
Калистратова, хватая бочонок из белой кожи, – вот сюда. Эй, как вас там,
немедленно прицепите!
Галина, вновь согнувшись в поклоне, взяла
дорогущий аксессуар клиентки и принялась украшать его. Мне стало смешно. Сумка
из белой лайковой кожи, расписана она красными вензелями «КВ». Мне они ни о чем
не говорят, но, очевидно, буковки – логотип пафосной фирмы, небось «бочонок»
стоит не одну тысячу евро… И на нем киска за три копейки!
Но Калистратова выглядела абсолютно
счастливой. Платье ценой в квартиру оставило Ольгу Сергеевну равнодушной, а
дурацкий брелок привел в невероятный восторг.
– Ах, какая прелесть! Красота!
Чудесно! – все закатывала глаза дама. Потом притихла и с явной тревогой
поинтересовалась: – Вы только мне кошечку дарите, другим нет?
– Эксклюзив для самой любимой
клиентки, – заскулила Мадлен.
– Правда? – усомнилась Калистратова.
