Я со всех ног кинулась к шкафу. Костин
ненавидит костюмы, он предпочитает спортивный стиль, а на особо торжественный
случай брюки с рубашкой и «клубный» пиджак. Когда-то давным-давно майор увидел
блейзер
[9]
и теперь считает, что более парадной одежды на свете не существует. Магазины
Костин ненавидит, в гипермаркет «Рос» он способен отправиться лишь в одном
случае – если захочет поболтать в спокойной обстановке. Как это ни
парадоксально звучит, но торговый центр – самое лучшее место, чтобы обсудить
тайны. Люди заняты покупками, не обращают внимания на других посетителей,
чужому человеку в шуме трудно подслушать беседу. Значит, у Вовки есть
информация, он сумел найти подход к архиву.
Костина я нашла не сразу. Вовка выбрал
укромное местечко в углу. Рядом с ним за маленьким столиком, на котором стояли
одноразовые тарелки с гамбургерами и пластиковые стаканы с газировкой, сидел
мужчина лет шестидесяти пяти. Больше всего незнакомец походил на побитого
жизнью бюджетника. Тысячи подобных ему пенсионеров ходят по улицам Москвы, у
этих людей нелегкая судьба и трудная старость: надо не только себя прокормить и
одеть, но и детям помочь, внуков побаловать. Дядечка, с наслаждением жевавший
бутерброд с котлетой, вызывал жалость. Наверное, он экономит на еде, вкладывает
средства в дачку, куда съехал жить, оставив сыну квартиру, а еще небось мечтает
о новых «Жигулях».
– Это Лампа, – весело представил
меня ему Вовка, – знакомьтесь!
Пенсионер отложил гамбургер и глянул на меня.
Я вздрогнула. У милого дедушки был цепкий взгляд гепарда, высматривающего
добычу, от уголков глаз не разбегались лучики морщин – очевидно, дедуля в
молодости мало улыбался.
– Сергей Петрович, – очень вежливо
назвался мужчина. – Прошу, садитесь. Закуривайте.
Я поежилась. Предложение закурить вылетело из
бывшего следователя автоматически. Интересно, сколько раз в своей жизни он
говорил арестованным «Прошу, садитесь. Закуривайте»?
– Смутил вас? – спросил вдруг Сергей
Петрович.
– Нет, – стараясь держаться
спокойно, ответила я. – Просто и надеяться не могла, что Костин отыщет
следователя, который занимался делом Зорина.
Сергей Петрович с неизменившимся лицом взял
стакан с водой и начал прихлебывать газировку.
Вовка улыбнулся.
– Говорил вам, она не так проста, как
кажется.
Следователь вернул пустую емкость на место.
– Все мы стараемся спрятать свое истинное
лицо, – равнодушно поддержал он разговор, – как правило, человек
хочет казаться умным и значимым. Это не удивительно и не настораживает. А вот
коли личность изображает из себя дурака или прибедняется, тут нечисто. Но я
отвлекся от темы нашей беседы. Владею некоторой полезной для вас информацией. В
свое время Владимир крупно помог мне…
– Не стоит об этом, – покачал
головой Костин.
– Не люблю быть в долгу, – мирно
продолжил Сергей Петрович, – и сейчас представилась возможность заплатить
по счету. Мои слова никакой силы не имеют, просто треп, а не официальное
заявление. Ясно?
– Более чем, – кивнула я, –
начинайте.
Вовка крякнул, Сергей Петрович прочистил
горло.
– Планы пишут на совещаниях, а исполняют
приказы обычные сотрудники, людям свойственно ошибаться. Известны случаи, когда
операция срывалась из-за того, что у сержанта, которому велели присматривать за
входом в дом, разболелся зуб, и идиот на пару минут покинул пост, забежал в
аптеку за анальгином. Человеческий фактор решает все.
В свое время в приемную КГБ поступил анонимный
звонок. Некто сообщил, что ученый Леонид Зорин связан с западными спецслужбами.
Естественно, на информацию отреагировали. Сначала попытались вычислить
гражданина, обратившегося в приемную, но потерпели неудачу – аноним
воспользовался телефоном-автоматом, расположенным на Курском вокзале.
Зорина взяли в разработку и скоро поняли: нет
дыма без огня, профессор и в самом деле активно сотрудничает с Западом. В
момент передачи очередной партии документов иностранному дипломату ученый был
арестован. Здесь и начались просчеты сотрудников КГБ – Леонида схватили, не
выяснив досконально его связей. В подобном повороте дела был виноват один из
мелких начальников, ожидавший очередное звание. Заветные звездочки слетали ему
на погоны лишь в случае шумного успеха, вот мужчина и поторопился с задержанием
Леонида, хотел отрапортовать наверх о победе.
При аресте Леонид не проявил агрессии. Он не
оказал сопротивления, не пытался бежать, но в машине неожиданно захрипел и
умер. Вскрытие показало, что во рту Зорина под хитроумно сделанной съемной
коронкой находилась ампула с ядом.
У сотрудников КГБ не имелось никаких сомнений
в причастности жены Леонида к преступной деятельности, потому по домашнему
адресу Зорина немедленно отправилась группа. Она прибыла более чем вовремя –
Алла готовила смертельную инъекцию для детей. Один «заряженный» шприц лежал уже
на блюдечке, второй женщина наполнить не успела. Можно сказать, что кагэбэшники
спасли Ирину и Нину. Алла, хорошо понимая, какая судьба ждет ее дочерей, хотела
забрать девочек с собой на тот свет. Но не успела. Каким образом она узнала об
аресте Леонида, кто сообщил ей эту информацию, осталось тайной.
Аллу доставили на Лубянку, но никаких сведений
от нее не добились. Женщина просто молчала, не шла ни на какой контакт: не
называла своего имени, фамилии, вообще не раскрывала рта. Но следователи не
расстраивались, у лубянских спецов огромный опыт, рано или поздно баба
заболтает, считали они. А на следующий день после ареста Алла умерла в камере
от сердечного приступа. То ли у нее и правда случился обширный инфаркт, то ли
оказался хитроумно спрятан яд. На этот вопрос так и не нашлось ответа.
Были проверены все связи пары, тщательно
изучены друзья, коллеги по работе, ученики профессора, составили список и их
контактов. Рыли широко и глубоко. Ничего. Следователи не сомневались – имелась
группа, отлично законспирированная, но кто-то успел отдать приказ, и черепахи
зарылись в песок. Не обнаружили ничего подозрительного и в конце концов
признали поражение, отправили дело Зорина в архив.
Прошло довольно много лет, и вновь в приемную
известной организации поступил похожий донос: «Ученый Игорь Гостев продает
секретную информацию на Запад». События до боли напоминали ситуацию с Зориным:
опять телефон-автомат, теперь в ГУМе, и невозможность установить личность
анонима.
