– Кому? Несчастным детям Зорина? Они сами
пострадавшие, хлебнули горя до самого носа!
Вовка тяжело вздохнул.
– Маша иного мнения. Она считает, что ее
отец погиб на рабочем посту, но его имя замарано грязью, дочь до сих пор не
может говорить, чья она родственница. Ну каково писать в анкете, в главе
«родители»: отец осужден к ВМН? Маша искренне считает, что душевная травма ей
нанесена Зориным и Гостевым. Их нет уже в живых, зато имеются дети! Маша
проделала гигантскую работу, отыскивая Иру и Мадо, а обнаружив их в «Лам»,
устроилась в бутик и начала действовать. Она хотела не просто убить сестер, а
опозорить их так же, как опозорили ее отца. Отсюда и идея зарезать Реутову.
Галина, кстати, невольно помогала Маше, хотя и преследовала свои цели,
подбрасывая Ирине ключи и делая прочие гадости. Маша знала, что Гостева
панически боится крови, она в курсе истории Мадлен, мама рассказывала детали
гибели ее родителей. Маша справедливо полагала: Мадо увидит труп и рухнет без
чувств. Вышло по-иному, но старшую продавщицу все равно удалось подставить, что
и было задумано. Ты, кстати, легко могла выйти на Машу.
– Как?
– Вспомни ситуацию с певичкой Лесей
Бреко. Та первого апреля разыграла Мадлен, прикинувшись убитой. Верно?
– Да, мне рассказала о «шутке» Вера
Залейко.
– Почему ты не зацепилась за некую
шероховатость? Леся, пафосный подзвездок с необыкновенным гонором, потратила
кучу времени на организацию прикола для… продавщицы. Да обслуживающий персонал
для нее грязь, недостойные внимания люди! И вдруг такие хлопоты. Ты пропустила
рассказ о происшествии в доме Бреко мимо ушей, а я им заинтересовался и узнал
интересные вещи. В одном классе с Лесей училась Маша Киселева, и в «Лам» ее
взяли по протекции певички Бреко. Леся позвонила хозяйке и настоятельно
порекомендовала Софье «уникального работника».
– Но Бреко совсем молоденькая, –
только и сумела заявить я.
– И что? – изумился Костин. – У
мести возраста нет. Если бы Ирина и Мадо были глубокими старухами, то и тогда
бы Маша осуществила свой план. Кстати, ты ошибаешься насчет возраста Леси. Ей
слегка за тридцать, просто певичка косит под нимфетку, одевается и ведет себя
соответственно выбранному имиджу. И вот еще что: Маша действительно пыталась
отравить Анну, запихала в шаурму яд. Но вернемся к Бреко. Маша попросила Лесю
разыграть комедию, ей хотелось, во-первых, помучить Мадо, а во-вторых,
убедиться, что Мадлен и впрямь боится крови.
– И на Ирину напала Маша? – дрожащим
голосом спросила я.
– Нет, – замотал головой майор, –
это дело рук милейшего Александра Георгиевича Шмелева. Он альфонс, существует
за счет баб, в основном замужних и богатых. Разойдясь с очередной дамой,
очаровательный Александр Георгиевич начинал ее шантажировать. Шмелев отлично
владеет фототехникой, знает кое-какие секреты своих жертв и, ловко прячась,
запечатлевает на снимках прежних обожэ с их новыми любовниками. Александр
Георгиевич креативен, способен на неординарные поступки типа поездки в
багажнике авто.
– Но Шульгина не замужем, –
напомнила я.
– Верно, – кивнул Костин. –
Шмелев, кстати, был не прочь жениться на управляющей «Лам», однако номер не
прошел. Вот он и решил подловить даму на неблаговидных поступках. Александр
Георгиевич знает кое-какие профессиональные секреты Ирины, в частности, то, что
фурнитура для эксклюзивных костюмов и платьев, якобы единственная в своем роде
и очень дорогая, делается за копейки надомниками.
– Вот почему он влез в багажник! Хотел
узнать, где живут «умельцы».
– Да, – кивнул Вовка. – И ведь
обнаружил парочку мастериц, в частности, девушку-кружевницу, чьи работы Роберто
выдает за старинные. Шмелев купил у девицы кусок вязания и подстерег Шульгину в
подъезде. Разговор был коротким – мол, плати деньги, иначе информация уйдет в
газеты, «Лам» потеряет клиентов, а ты работу. Всю беседу Александр Георгиевич
тайно записывал. Шульгина вспылила и толкнула отставного кавалера, тот
разозлился и в ответ пихнул Ирину, но не рассчитал силы. Шульгина отлетела к
лестнице, упала, ударилась затылком о ступеньку и затихла. Александр Георгиев??ч
пришел в ужас, решил, что бывшая любовница скончалась, и быстренько стал
заметать следы, придумав представить дело как нападение с ограблением – снял с
Шульгиной драгоценности, выпотрошил сумочку, а потом убежал. Банально, но
сработало. Только Шульгина очнулась и дала показания.
– В случае с Гостевыми тоже разыграли
ограбление, – прошептала я.
Костин кивнул.
– Как правило, подобная мысль первой
приходит в голову и профессионалам, и «любителям», когда хотят скрыть убийство,
совершенное по неосторожности. Шмелев утверждает, что не вызвал «Скорую» и не
оказал помощи Шульгиной, так как был уверен в ее смерти. Струсил, вот и унесся
прочь.
– А кем работает в «Лам» Маша? –
задала я следующий, очень интересующий меня вопрос.
Вовка потер руки.
– Не поняла? Ты же с ней встречалась!
– Никогда!
– Ой ли?
– Точно. Я имела дело с Шульгиной и
Гостевой, видела пару клиентов, но они не в счет, помешала Реутовой, почти
подружилась с Аней и Мишкой.
– Вот и назвала убийцу!
– С ума сошел! Ира – это Ира, Мадо –
Мадлен, она же Нина, Реутову убили, Миша мужчина, Аня… Амалия? Не может быть!
Амалия – Маша? С ума сойти… Но она мне помогала!
Майор встал, сходил к буфету, принес бутылку
минералки, плеснул в свой стаканчик и заботливо предложил:
– Хочешь?
– Нет! Скажи скорей, кто Маша?
– Это Миша.
– Он парень!
– Откуда ты знаешь?
– Ну… все его зовут Мишей, одет как
представитель мужского пола. Правда, он гей, но…
– Добыть чужие документы не так уж
трудно, – тихо сказал Вовка, – а женщине легко прикинуться геем. Это
Маша хорошо придумала. Не совсем мужская походка, тонкие черты, не грубый
голос, бабские реакции… – все объяснимо, если парень гомосексуалист.
– Он, то есть она подарила мне
духи, – пролепетала я.
– Миша-Маша была со всеми в хороших
отношениях. Кстати, среди стилистов часто встречаются люди нетрадиционной
ориентации. Не забудь: Зинаида Задуйветер работала парикмахером, ее дочка с
детства умела делать стрижки, а накладывать макияж научиться несложно, у нее
ловкие руки хирурга. А некоторые огрехи в работе Маша-Миша объясняла креативным
видением модели.
– Миша-Маша упала в обморок, увидав мышь,
и при этом спокойно зарезала Галину? – недоумевала я.
