…После огромного дома Грасини наша однокомнатная квартира показалась мне малюсенькой каморкой. Но зато на кухне мы нашли пакетики чая и турецкие сладости. Я заварила чай, и мы с Антоном сели за стол. Было уже около одиннадцати, после длинного тяжелого дня хотелось спать.
— Ты очень любишь этого парня? — спросил вдруг Антон. Я почувствовала, что краснею.
— Да. Только, пожалуйста, больше не спрашивай ни о чем! — взмолилась я.
— Могла бы и не скрывать от меня, что он не может без воды… — проворчал телевизионщик.
— Ты тоже мне не все сказал!
Антон пригладил упрямый хохолок на голове.
— Я тебе соврал про бессонницу. Сплю я отлично. На самом деле у меня другая проблема. Когда я злюсь на кого-нибудь, этот человек видит страшные галлюцинации.
— Как это? — не сразу поняла я.
— Я сам не понимаю. Но читал, что это может быть связано с частотой излучения мозга.
— А что за галлюцинации? — осторожно спросила я. — Действительно очень страшные? — Я не знала, верить ему или нет. Все-таки у Грасини телевизионщик вел себя не слишком убедительно. И не смог ничего показать.
— А ты спроси у Коржана! — предложил Антон.
— Так это было… То самое?
— Да. Только я не знаю, что ему привиделось. Это от человека зависит, от того, какие у него там страхи в голове.
— А как ты вообще про это узнал?
— Когда с другом поссорился… Мы с ним отношения выясняли, и вдруг он побледнел и кричит. "Антоха! По мне пауки бегают!" Друг потом два месяца у психиатра лечился. Пока он таблетки пил, на работе новый случай вышел — я вспылил на ассистента, и тому померещилась смерть с косой. В общем, через некоторое время я понял, что это из-за меня случается…
— А почему же у Грасини ничего не вышло? — не утерпела я.
— Я думаю, это связано со Стивом. Когда он смотрел мне в глаза, я не мог говорить…
Я не знала, верить ему или нет.
— Только меня не пугай, пожалуйста! — попросила я, чтобы немного разрядить обстановку.
— Если бы это от меня зависело! — обиделся Антон. И сухо добавил: — Я в душ и спать.
— Давай! — пробормотала я и принялась убирать со стола. Через десять минут, когда Антон вышел, я тоже поплелась в ванную, чтобы помыться и переодеться.
Вода немного освежила меня, но ноги все равно подкашивались от усталости. Я тихо отворила дверь и зашла в комнату. Через незашторенное окно сюда проникал свет луны. В углах сгустилась темнота, и я еле различила слева большое светлое пятно — наше ложе. Я тихонько подошла к нему и пригляделась — Антон уже спал, повернувшись ко мне спиной. Я облегченно выдохнула. Коржан оставил нам легкое постельное белье, но Антон не стал укрываться — просто снял рубашку, оставшись в шортах. В темноте его загорелая кожа отливала оливковым цветом.
Я осторожно пристроилась на самом краю циновки. Голова кружилась, мысли путались. Как там родители? Мама, наверное, скучает… Куда теперь пристроят бедную Жуку? И как приятно пахнет от Антона чем-то свежим, бодрящим… Темная комната медленно удалялась и расплывалась, тело расслабилось…
Внезапно я почувствовала легкое прикосновение. Рука Антона скользнула по мне и осторожно легла на мое плечо. Я подумала отодвинуться, но ощущение было настолько приятным, что тело отказывалось повиноваться. Меня охватила блаженная истома, хотелось, чтобы эта рука нежно гладила меня, не останавливаясь. Легко и осторожно Антон повернул меня к себе, и мои губы встретились с его губами. Мир полетел вверх тормашками… Но уже через секунду меня словно током ударило. Что я делаю? Я резко дернулась и… проснулась. Первым, что я увидела, были широко раскрытые глаза Антона. Он не спал и смотрел на меня. А я, оказывается, во сне повернулась к нему лицом.
— Я тебя разбудил? — тихо прошептал он.
— Нет, — ответила я, пытаясь унять бешеный ритм сердца.
— А у тебя во сне такое лицо счастливое… — сказал Антон, немного отодвигаясь от меня.
— А не во сне? — тупо спросила я, лишь бы как-то снять возникшую неловкость.
— А не во сне ты иногда… — он чуть замялся, подбирая слова, — бываешь затравленная… Как маленький зверек в западне! — в темноте было видно, как блеснули в улыбке его зубы.
Я резко села на циновке.
— Извини, не хотел тебя обидеть! — прошептал Антон и отвернулся к стене.
Больше в эту ночь я не смогла сомкнуть глаз — до утра просидела на постели, обхватив колени руками. Я думала о Саймоне и о своем предательстве во сне.
Призрак из дождя
Проснувшись утром, я услышала, как Антон с кем-то разговаривает на кухне. Я быстренько причесалась, надела шорты, топ и вышла. За столом напротив Антона сидел смуглый мужчина лет тридцати, с добрыми и немного грустными глазами, кажущимися очень большими за стеклами очков. Бывают люди, про которых как-то сразу понимаешь: они не способны ни вспылить, ни накричать. Наш гость принадлежал к этой категории. Все у него было мягким — и редеющие темные волосы, и движения, и голос.
— Здравствуйте, Полина! Очень приятно познакомиться! — сказал мужчина с чуть уловимым акцентом. — Я Мехмет, ваш переводчик.
Тут я вспомнила, что мне сегодня предстоит первый рабочий день. Я не была уверена, что справлюсь с обязанностями ассистента. И хотя Антон сам пригласил меня на эту должность, отлично зная, что я ничего не понимаю в деле кинопроизводства, я очень боялась облажаться и подвести его.
— Давайте я вам кофе сварю! — предложила я, прикидывая, как еще могу заранее задобрить Антона и Мехмета, прежде чем вскроется моя полная некомпетентность. Но в голову ничего не приходило.
Пока я варила крепкий кофе в серебристой турке, Антон с Мехметом разговаривали про какой-то центр, куда мы сегодня должны были ехать. Переводчик уважительно называл Антона по имени-отчеству…
Я разлила кофе по маленьким белым чашкам и тихо села за стол. Антон и Мехмет, увлеченные разговором, не глядя взяли по чашке и продолжили беседу. Покончив с кофе, Антон, наконец, вспомнил о моем присутствии. Он окинул меня взглядом, задержав его на распущенных волосах, которые сегодня лежали особенно хорошо.
— Полин, ты ведь не собираешься так ехать? — спросил Антон вместо того, чтобы сделать мне комплимент.
Ну конечно, он же предупреждал меня еще в Москве: шорты и топы подходят только для курортных мест! А мы сегодня едем работать.
— Нет, что ты! — воскликнула я и помчалась переодеваться.
Я надела легкую светлую блузку с длинным рукавом и темно-синюю прямую юбку-карандаш.
Мехмет уже спустился и ждал нас у белой "Тойоты".
Мы мчались по свободным улицам Измира, и солнце сверкало, отражаясь в застекленных зданиях. Недавно проехала поливальная машина, и асфальт ярко блестел. Мы миновали многолюдную площадь с фонтанами, проехали еще несколько кварталов и наконец оказались на небольшой улочке, напоминающей окраину Москвы. Здесь стояли типовые пятиэтажные дома — снаружи вроде наших "хрущевок". Мы остановились у одного из них, зашли в подъезд, и я сразу же заметила отличие этих строений от московских — тут не было характерного запаха сырости, надписей на стенах, а у каждой квартиры лежал чистенький вышитый коврик. Из-за одной двери доносились яростные крики. К моему удивлению, Мехмет толкнул именно ее. Я мельком успела подумать, что здесь, наверное, допрашивают подозреваемого, и, сгорая от любопытства, зашла в помещение вслед за Мехметом и Антоном.
