Один ряд, второй, пятый — и вот я уже на самой окраине рынка. Здесь было грязно, пахло испорченными фруктами, на дороге валялись размокшие картонные коробки с липовым логотипом "Гуччи".
Я знала — Саймон где-то здесь. Я физически ощущала на себе его тяжелый взгляд, так поразивший меня несколько минут назад.
Свернув за самую последнюю палатку, где сидел безразличный худой турок, до которого туристы, наверное, никогда не доходили, я остановилась в нерешительности и отчаянии. И вдруг почувствовала на руке прохладное прикосновение — уже забытое, но такое родное! Словно во сне я обернулась.
— Полина, пойдем со мной, — Саймон выглядел куда более спокойным, чем я.
Я быстро-быстро заморгала, ощущая, как глаза мгновенно набухли от близких слез. Словно волна нахлынула и откатила — я разревелась, бросившись к нему на шею. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по нему! Словно чья-то невидимая рука легким движением сняла с души огромный тяжелый камень.
Он рядом. Он здесь. И теперь ничто не разлучит нас.
Я прижималась к нему всем телом, вдыхая запах дождя, водила щекой по его мокрой футболке, дрожащими пальцами перебирала влажные пряди волос, источающие тонкий волнующий аромат. Чуть успокоившись, я украдкой подняла глаза — его взгляд был устремлен вдаль, лицо оставалось холодным и спокойным.
— Саймон… — тихо позвала я, наслаждаясь звучанием любимого имени.
Он разомкнул руки и отстранился.
— Нам нужно поговорить, — сдержанно произнес он.
— Да! — выдохнула я и пошла за ним.
Он быстро шагал вперед, не оборачиваясь, а я семенила следом, жадно впиваясь глазами в его спину, обтянутую белой спортивной насквозь промокшей футболкой. Мне кажется или он стал еще прекрасней? Нет, наверное, я просто отвыкла от его удивительной красоты!..
Пройдя несколько кварталов в молчании, которое я боялась нарушить, мы наконец вышли на улицу, граничащую с диким пляжем. Море сейчас было мутное, с зеленоватым оттенком. На небе все еще висели тяжелые свинцовые тучи. Саймон повернул к аккуратному двухэтажному домику с бурой черепичной крышей, выходящему окнами на пляж.
— Куда мы идем? — спросила я, тщетно пытаясь разглядеть, что творится за стеклами дома — изнутри они были закрыты темно-синими шторами.
Саймон обернулся.
— Я здесь живу. С тех пор, как уехал из России…
— А ты… давно уехал?
— В тот же день… — Саймон повернулся ко мне и слегка усмехнулся. Я поняла: он имеет в виду тот день, когда его похитили, и он сбежал от похитителей.
Мы зашли в просторный холл, который из-за цвета занавесок казался морским дном. Из холла в обе стороны уходили лестницы. На втором этаже был полутемный коридор с несколькими одинаковыми дверями. Одна из них распахнулась, и мимо нас, стараясь не глядеть по сторонам, прошуршала длинной юбкой смущенная девушка.
Саймон достал ключ и отпер дверь. Мы оказались в большой комнате с глухо зашторенными окнами. Широкая кровать под стеганым синим покрывалом, на прикроватной тумбочке — пузатый светильник. Платяной шкаф, письменный стол и два стула — вот и всё убранство. Дверь в ванную была открыта, и я увидела там большую ванну, наполненную водой, и белые махровые полотенца, брошенные на полу. Ноги мои подогнулись — я вспомнила нашу первую ночь…
— Присядь, — сказал Саймон и пододвинул мне стул. Сам он опустился на край кровати. Я послушно села на стул и сложила руки на коленях. Внутри у меня все трепетало от волнения.
Саймон смотрел на меня долго, изучающе. Прошла, наверное, вечность. Мучительная вечность, в течение которой я чувствовала себя кроликом перед удавом. Наконец, он произнес, констатируя:
— Ты предала меня.
Его слова ножом вонзились в сердце. Все аргументы, которые я приготовила, вылетели из головы — меня поразило полное равнодушие любимого. Для него все это будто было само собой разумеющимся.
— Это не так… — попыталась я слабо отбиваться. Но он перебил меня.
— Я знаю, что это сделала ты. — Он четко произнес каждое слово. И каждое хлестало меня, словно пощечина.
— Нет! — вскрикнула я и вскочила. Он движением руки остановил меня и указал на стул. Я снова села.
— Полина, я никогда не верил людям, и теперь понимаю, что это было правильно. — Саймон говорил ледяным тоном, глядя поверх меня.
Он встал с кровати и отдернул штору. Я увидела в окне темные тучи, снова сгустившиеся над Измиром. Наверное, опять пойдет дождь.
— Я… люблю тебя! — с трудом произнесла я. Холодные фразы Саймона буквально заморозили меня, я сама понимала, что говорю неубедительно, штампами из кинофильмов, но не могла остановиться. — Я никогда не предала бы тебя! — я осеклась: в голове мелькнул сон, в котором я целовалась с Антоном.
— Ты уверена? — Саймон резко повернулся ко мне. На фоне темнеющего неба его профиль казался высеченным из благородного камня. Бездушного, мертвого.
Я похолодела. Неужели мне не удастся убедить его в том, что не я сдала его журналистам?
Мне стало дурно. Затошнило, закружилась голова. Всё это — странный дом у моря, комната, гордый профиль Саймона — будто было нереальным. Я ощутила, как исказилось в гримасе мое лицо, из глаз покатились слезы.
Саймон, видимо, отвык от моей эмоциональности и теперь смотрел на меня слегка удивленно. Я знала, что выгляжу ужасно, но не могла сдержаться. Все пережитое за последнее время разом навалилось на меня.
Саймон отошел от окна и снова сел напротив, на кровать. Пока я размазывала слезы по щекам и пыталась успокоиться, он оставался равнодушен. Удивление прошло, и он снова взял себя в руки. Он находился так близко от меня, но в то же время так далеко!
— Я… я ис-скала тебя! — всхлипнула я. — Я была в той деревне с дурацким названием! Я приехала сюда за тобой!
— Я знаю, — спокойно ответил Саймон и добавил: — Я следил за всеми твоими действиями.
Мне показалось, что я задыхаюсь.
— Ты… ты был все это время рядом?!
Он медленно кивнул.
— Но как… — я не смогла договорить. Это было еще больнее, чем потерять его. Я вспомнила, как упала в обморок на берегу моря в той деревушке. Значит, Саймон видел это — и не подошел ко мне? Привычная тяжесть прошедших месяцев вновь навалилась на мои плечи. Ничего не изменилось. Саймон был рядом со мной, но его не было.
— Полина, я всё знаю про тебя. Я знаю, с кем ты тут и зачем…
С кем?! О Господи, он узнал про Антона' И наверняка думает, что у нас с ним интрижка.
— Ты говоришь про Антона? — я старалась не терять рассудительности. — Тогда ты должен знать, что я поехала с ним, лишь чтобы найти тебя!
— Вы живете вместе… — заметил Саймон. Сердце у меня больно сжалось. Он помолчал немного и, чуть усмехнувшись краешками губ, добавил: — И он работает на телевидении! Какое совпадение!
