— Если колодец Морских действительно хранит информацию, то, возможно, сохранить в нем часть своей души — это шаг к бессмертию… — задумчиво сказал Саймон и чуть заметно усмехнулся: — Ты не догадываешься, почему я так спешу в аэропорт?
— Н-нет… — протянула я.
— Когда я лежал в ледяной ванне, бездна говорила со мной! Я слышал голоса…
— И что они сказали? — спросила я тихо, боясь услышать ответ.
— Они зовут меня.
— А что это значит?
— Не знаю, но это был очень настойчивый зов, я почти не в силах противостоять ему…
Мы замолчали, думая каждый о своем. Когда мы сдали машину в пункт проката, Саймон спросил:
— Полин, тебе не трудно идти? Может, я понесу тебя?
— Ну-у… Вообще-то мне уже намного лучше… — удивленно протянула я.
Саймон скрестил руки на груди и насупился.
— Ну вот, когда ты не могла ходить, тебя нес на руках Антон. А теперь я восстановился и могу нести тебя, но это уже не нужно… — расстроенно сказал он.
— Для тебя это так важно?
Саймон посмотрел на меня серьезно.
— Да. Я хотел быть рядом с тобой, когда ты очнешься, но пришлось разговаривать с полицейскими. И я сам хотел нести тебя! А самое главное: это я должен был спасти тебя… — тихо добавил он, опустив голову.
Мы вдруг оказались в толчее — мимо проходила группа русских туристов с огромными разноцветными чемоданами на тележках. Они протискивались мимо, с любопытством разглядывая нас, но я чувствовала себя так, словно кроме меня и Саймона здесь никого не было.
— Просто будь всегда рядом со мной! — попросила я.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза глубоким взглядом:
— Обещаю!
…В самолете на меня неожиданно навалилась усталость. Теперь, когда я знала, что мы в безопасности, не было сил даже говорить. Я прислонилась к Саймону и постаралась устроиться поудобнее. Последнее, что я заметила перед тем, как провалиться в сон, — взгляд девочки-подростка, которая сидела в соседнем ряду. Она смотрела на моего любимого восхищенно, как на сказочного принца. Я еще плотнее прижалась к Саймону и закрыла глаза.
Сначала в ушах гудело, и мне казалось, что уснуть невозможно. Но в какой-то момент я вдруг обнаружила, что в кресле Саймона сидит Александра, Она оглядывалась по сторонам и улыбалась. Салон самолета был пуст, а на иллюминаторах висели клетчатые шторки из нашей кухни в Бетте.
— Ну, как у вас там дела? Как Антон? — я так и накинулась на нее с вопросами.
— Не волнуйся, с ним всё в порядке… — улыбнулась Александра. — Грасини выполнили все его просьбы, Антон больше никого не напугает… Кстати, никогда не видела таких забавных штор в самолете…
— Это с нашей кухни в Бетте, наверное, я так скучаю по дому, что это видно даже во сне… Но давай про Антона! — попросила я. — Ты ему рассказала всё о Морских…
— У меня не было другого выхода. И он никому ничего не расскажет! — беспечно улыбнулась Александра.
— Ты… Ты ему ничего плохого не сделаешь? — смущенно прошептала я.
— Нет, конечно, дурочка! — фыркнула Александра.
— А где он сейчас?
— Мы в Измире…
Я уставилась на нее.
— Мы?
— Верните спинки кресел в вертикальное положение! — загремел вдруг чей-то голос, раздаваясь одновременно со всех сторон. — Девушка, мы скоро приземлимся! Просыпайтесь! — настойчиво громыхал он.
Я с трудом разлепила веки. В проходе стояла стюардесса. Увидев, что я проснулась, она приветливо улыбнулась и пошла дальше по салону.
— Мне снилась Александра… — потягиваясь, сказала я Саймону.
— Что она сказала? Они еще у Грасини?
— Нет. Они уехали, и с ними все хорошо.
В аэропорту Адлера мы взяли такси. Уже вечерело, и жара спала. Водитель открыл все окна и врубил на полную громкость шансон. Положив голову на плечо любимого, я гадала, успеем ли мы вернуться домой до темноты? Я достала телефон и хотела позвонить маме, но Саймон положил на мою руку свою прохладную ладонь.
— Давай поговорим с твоей мамой позже. Если она узнает, что мы здесь, то будет волноваться, ждать нас… — сказал он мне на ухо. — А я хочу сначала побывать у колодца…
— А белый лебедь на пруду качает павшую звезду-у! — сипло подпел магнитоле водитель.
— Я тоже пойду с тобой! — крикнула я.
— На том пруду, куда тебя я приведу-у-у… — заливался таксист.
— Хватит! Я больше никогда не подвергну тебя опасности! — зарычал мне в ухо любимый.
— Это мы еще посмотрим! — взбунтовалась я.
Саймон завершил перепалку неожиданным образом: он нежно поцеловал меня в губы, так что закружилась голова и весь мир полетел вверх тормашками…
— Приехали! — хрипло сообщил нам водитель. Мы вышли у дикого пляжа. На Бетту уже спускался бархатный сентябрьский вечер. Он сгладил очертания гор, окрасил в багряный цвет небо у горизонта. В густой зелени громко стрекотали цикады, остро пахло пряными травами.
Мы оставили сумку у скал и быстро зашагали вверх по тропинке.
— В колодец ты со мной не пойдешь! — напомнил Саймон тоном, не терпящим возражений. — Постоишь снаружи. И кстати… Иди сюда! — он легко подхватил меня на руки и пустился вверх по горе с такой скоростью, что я даже зажмурила глаза.
— Больше никто не будет носить тебя на руках! Только я! — торжествующе крикнул он, словно отбил право тащить меня в гору у тысячи претендентов.
…Мы были у пещеры. В стремительно наступающей темноте вход в колодец Морских чернел, словно зев доисторического чудовища.
— Полина, я должен один спуститься туда. Сейчас, — сказал Саймон твердо, высвобождая свою руку из моей.
Я хотела возразить, но любимый приложил палец к моим губам.
— Бездна хочет мне что-то сказать. Что-то важное…
Я тяжко вздохнула и опустила голову. Я сдалась.
Саймон поднял мое лицо, легко прикоснулся своими прохладными губами к моим и твердым шагом направился ко входу в пещеру. Через мгновенье его шаги стихли далеко внизу. Я осталась одна…
Солнце уже почти совсем скрылось за морем, дул легкий ветерок. Я присела на холодный камень и задумалась. Что скажет Саймону бездна? Вдруг он больше не захочет быть с обычной земной девушкой?
Я вскочила и принялась ходить туда-сюда по небольшой площадке перед входом в пещеру. Бетту уже окутала темнота, силуэты горных вершин и деревьев слились в сплошную черную массу, а в скале почти невозможно было различить вход в пещеру. Я подошла и прислушалась — тишина, слышно только, как мерно капает вода где-то внизу. По коже побежали мурашки.
