Ничто не может помешать его делам, потому что ничто ему не интересно.
В голосе человека чувствовался не известный Никки металлический акцент. Лицо в открытом шлеме скафандра Никки не могла рассмотреть, ослеплённая фонарём.
Никки подняла к лицу и правую руку — чтобы лучше закрыть свет фонаря; незнакомец сразу отреагировал и отрывисто приказал:
— Не дёргаться! Руки держать на виду. Я наслышан о твоих талантах.
Все сомнения в намерениях зеркального человека исчезли.
Это был убийца.
Холодное дыхание смерти подняло дыбом волосы на затылке и вызвало мощный выброс адреналина в кровь. Убийца знал её хорошо, причём давно — значит, он причастен к событиям десятилетней давности.
Никки уже нечего было терять.
— Что ж вы так непрофессионально обстреляли «Стрейнджер», что даже не смогли убить маленькую девочку? — наугад спросила она с максимально насмешливой интонацией, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.
Зеркальный человек замер.
— Какая умненькая Никки. Ничего. Сейчас исправим оплошность.
Металлический акцент равнодушного голоса царапал напильником.
Убийца поднял правую руку, и Никки увидела наведённый прямо на неё боевой лазер. Левую блестящую перчатку человек стал поднимать к лицу, вероятно, чтобы опустить щиток шлема.
В этот момент Никки изо всех сил прыгнула в сторону разбитой тележки, надеясь найти за ней хоть какую-то защиту. Лицо она закрыла многострадальными локтями.
Реакция у незнакомца была отличная — он мгновенно выстрелил, и все вокруг осветилось мощным лазерным лучом.
В Никки ударила волна страшного жара. Она почувствовала, как тает и расползается на ней одежда, прикипая к телу расплавленной пластмассой. Кожа на незащищённых местах стала гореть и обугливаться, и Никки закричала от дикой боли. В следующее мгновение девочка нырнула головой вперёд в спасительную тень тележки — последний остров спасения в ослепительном лазерном сиянии, затопившем каменную пещеру.
Никки съёжилась обожжённым комочком за тележкой, хватая ртом горячий воздух, и услышала издевательский смех человека. Смех был тоже равнодушной имитацией, похожей на кашель, и звучал отчётливо — убийца так и не опустил щиток скафандра.
— Люблю запах барбекю, — сообщил зеркальный человек.
Вот почему этот садист поставил лазер на рассеянный луч — решил не разрезать, а поджарить…
«Что же делать? — лихорадочно соображала сквозь боль ожогов девочка. — Бросить в него чем-нибудь?» На том клочке тени, где она спряталась, не было ни камней, ни даже песка — одна гладкая оплавленная поверхность. Тогда Никки попробовала выдрать что-нибудь из разбитой тележки. Ценой разодранных в кровь рук ей удалось оторвать пару кусков твёрдой, но, увы, лёгкой бамперной пластмассы — всё остальное было или слишком прочным, или залитым сиянием лазера. Может, это хотя бы отвлечёт его?
Человек в скафандре продолжал отрывисто кашлять-смеяться.
С-скотина!
Никки, преодолевая боль от ожогов, посмотрела на чёрное отверстие бокового хода в трёх метрах от неё и резко метнула оба куска пластмассы в потолок. Они стукнулись о свод пещеры и рикошетом ушли вниз — туда, где стоял зеркальный мерзавец. Раздалась вполне живая ругань, и луч лазера дёрнулся вверх.
Никки мгновенно прыгнула в черноту узкого пещерного хода. Но прежде чем она попала в него, луч боевого лазера успел её снова стегнуть. Никки влетела в боковую пещеру, врезалась в каменную россыпь на полу и замерла в тисках пронзительной боли.
За доли секунды нового облучения плотная одежда на Никки превратилась в дымящиеся лохмотья с почернелой и вопящей от боли кожей в прорехах комбинезона; левая рука, волосы и часть головы сильно обгорели; ткань рюкзака с Робби наполовину испарилась или расползлась рыхлыми клочьями. На самом Робби тоже появились оплавленные места.
От новых ожогов муть в голове Никки стремительно разрослась, загородила собой почти всё вокруг… и вдруг отступила — это Робби резко повысил её болевой порог. Иначе Никки просто потеряла бы сознание в следующую секунду. «Я стала биороботом…» — с мрачным отчаянием подумала она.
— Никки. Ты решила поиграть. В детские пятнашки, — равнодушно сказал человек в зеркальных доспехах. — Что ж, с удовольствием. Давай побегаем. В последний раз.
Его шаги послышались совсем близко, и Никки сначала поползла в глубь пещеры, потом сумела встать на ноги и побрела, держась за стены узкого хода обеими руками. Раздался треск, и на потолке пещеры, прямо над головой у Никки, появилось малиновое пятно с кипящей белой серединой — убийца перефокусировал лазер в режим выстрелов. Никки попробовала ускорить шаги, но это получалось плохо.
Ход был узкий, без ответвлений, и заметно забирал в сторону. Преследователь не жалел зарядов, и вокруг Никки всё время расцветали малиновые цветы и весело брызгали на неё расплавленным камнем. От боли и усталости ей было уже всё равно, и от смерти её спасало только хладнокровие Робби, который заставлял её избитое тело уворачиваться от выстрелов и двигаться вперёд.
Наконец Никки выбралась из узкого хода в более широкое пространство — и осмотрелась.
Сердце её упало: все героические усилия оказались бессмысленными — она снова очутилась в тоннеле с тележкой, вокруг которой остывал горячий камень. Две дыры оказались всего лишь входом и выходом небольшой подземной петли, не ведущей к спасению.
Позади раздались шаги убийцы, и Никки, качаясь, тронулась вперёд. Она едва успела рухнуть на землю с другой стороны разбитой тележки, как в следующее мгновение пещера снова озарилась жарким рассеянным лазерным светом — девушка попала в такое же безвыходное положение, в каком была десять минут назад, только поменявшись с убийцей местами. Увы — с этой стороны тележки земля была уже горячей, а задний бампер — оплавленным, но прочным. Единственным тяжёлым предметом в руках Никки был сам Робби, без которого она не может ни дышать, ни жить.
Тем не менее человек в скафандре был осторожен и опасался подходить к Никки вплотную, предпочитая добивать её издали.
— Прощай, Никки, — лениво сказал он.
Сияние мощного лазера заливало пещеру, и пластиковая тележка быстро таяла в потоке излучаемой энергии. По стенам побежали струйки расплавленного камня, собираясь вокруг Никки лужицами магмы. Заряда боевого лазера хватит, чтобы и расплавить пластиковую тележку, и испепелить саму Никки…
Быстро сокращающийся язык тени, где пряталась Никки, простирался уже едва на пару метров, а дальше шёл подъём в сторону основного тоннеля. Весь крутой склон дымился под потоком световой энергии. Раскалённый воздух давно бы задушил Никки, но горячие испарения камня поднимались вверх и убегали по поднимающемуся штреку к тоннелю, а в обратном направлении, прижимаясь к полу, стекал живительный ручеёк воздуха попрохладнее.
— Если я побегу в сторону выхода, — прошептала Никки, уже совершенно не способная куда-то бежать, да ещё в гору, — на сколько меня хватит?
