В отличие от воды и льда, жидкий азот менее плотен, чем твёрдый. Поэтому если линза жидкого азота образуется внутри ледника, то она давит на окружающий её лёд с колоссальной силой и рано или поздно прорывается наружу, выбрасывая фонтан азота на высоту десятка километров.
Азотная атмосфера на Тритоне разрежена, но достаточно плотна для постоянных ветров, которые подхватывают азотные капли и снежинки — а также всю пыль, которую захватил с собой гейзер, — и разносят их по леднику, образуя длинные — в полторы сотни километров — тёмные хвосты. Именно эти «дымы» на леднике я и видел с орбиты.
Первая экспедиция, исследующая аномальное поведение гейзера «Ранняя пташка», обнаружила, что оно имеет, в буквальном смысле, неестественный и даже весьма искусственный характер.
Потом дорасскажу, а то нас уже привезли.
Вездеход подкатил к временному надувному куполу над шахтой, идущей в основание гейзера, и прошёл шипящий шлюз.
Через полчаса мы уже спускались в узкую наклонную шахту с ледяными стенами. В тесной кабинке лифта уместились только трое: местный учёный-водитель, Никки и я. Спуск занял минут десять, хотя мне показался исключительно долгим. Я чувствовал себя не в своей в тарелке ещё и потому, что из-за негерметичной кабины нас всех обрядили в скафандры. Мерзкая одежда!
Наконец лифт остановился, и мы сразу увидели его.
«Шар» или «Мяч Тритона».
Конечно, мы увидели не сам шар, а только его сегмент.
Кусок серого шершавого бока межзвёздного корабля.
Сотня метров в диаметре, возраст семьсот миллионов лет.
Сердце у меня билось как пулемёт. Я выбрался из кабины и подошёл к шершавой, изъеденной пространством и временем стене. Она кое-где блестела, как полированная, и была похожа по материалу на серо-коричневый прочный диабаз. Возле Шара работало пятеро сотрудников — они что-то измеряли своими приборами, но меня никто не остановил.
Я положил руку в перчатке на камень. Даже сквозь пластик ощущался космический холод.
Значит, вы всё-таки существуете и прилетали к нам…
Рядом стояла королева. Она тоже водила пальцем по поверхности и внимательно её рассматривала.
Я вспомнил, что у этой удивительной женщины есть масса искусственных чувств, которых нет у обычных людей. Что, интересно, она «видит» своими суперчувствами?
Борт инопланетного корабля был таким шокирующим зрелищем, что от него хотелось немного отдохнуть.
Я отвёл глаза и осмотрелся вокруг.
В ярко освещённом просторном зале, в котором остановилась кабинка, виднелись отверстия нескольких тоннелей, идущих во льду вокруг «Шара».
Сейчас на Тритоне весна, и фонтаны бьют вовсю, но вокруг «Шара» сделали холодильную установку: отключили древний корабль от общей циркуляции жидкого азота в гейзере. Гейзер отныне перестанет быть «Ранней пташкой», а будет включаться и выключаться вместе со всеми другими фонтанами — ведь это инопланетный корабль подогревал основание гейзера теплом своего чуть живого реактора, заставляя «Раннюю пташку» просыпаться раньше других.
Согласно отчёту, который я читал всю неделю, «Шар» представлял собой практически сплошной монолит каменно-металлического состава или «квазисферическое сплошное (на 94 %) тело, состоящее из металлоподобных (≈70 %), силикатных (≈20 %) и полимерных (≈10 %) компонент, сложно соединённых (сплавленных) друг с другом».
В качестве топливных баков «Шар» использовал небольшие боковые полости с каналами, способными ускорять и выбрасывать любое вещество, то есть которые могли быть одновременно и химическим, и ионным двигателем. В центре «Шара» находился ядерный реактор, который ещё теплился и объяснял чуть повышенную температуру «Шара» и льда вокруг. «Шар» походил на ядро огромной межзвёздной пушки, много испытавшее в полёте, очень прочное и, видимо, весьма надёжное и термостойкое. Сросшиеся в огромный сплошной шар молекулы кремниевых силикатов, металла и полимеров могли иметь самые различные функции — и разгадывать все тайны «Шара» придётся очень долго.
Я снова положил руку на борт корабля.
Мне только кажется, что он теплее окружающего льда?
Значит, вы всё-таки прилетали к нам…
В кают-компании «Таганая» началось совещание. Кроме учёных и королевских советников, присутствовали королева Никки, Джерри Уолкер и капитан флагмана Орлеан.
Первым выступил доктор Олев Малког — толстый человек с весёлым взглядом. Малког возглавлял научную группу, которая рылась вокруг зонда уже два месяца, и доложил первые соображения о технологии зонда:
— Главная загадка «Шара» — практическое отсутствие топливных баков. Как же он ускорялся и тормозился? Мы прозондировали «Шар» на предмет гравикубических двигателей, который использует, например, ваш флагман, но не нашли их признаков. В этом смысле инопланетяне отстали от нас.
Мы полагаем, что «Шар» был ускорен специальным автоматическим кораблём с термоядерным двигателем, или с реактором на антивеществе, или с двигателем, использующим лазерный разгон. Такой разгонщик цеплял межзвёздный зонд и с гигантским ускорением в сотни «же» — а в способности «Шара» выдержать такие ускорения мы почти уверены — разгонялся до, например, полусветовых скоростей. После чего шар-зонд отсоединялся от корабля-матки и дальше совершал почти инерционный полёт.
Как же зонды тормозились возле цели — выбранной звезды? Нужно отметить, что тормозиться гораздо легче, чем ускоряться! У «Шара» найдены загадочные устройства, которые, судя по всему, способны генерировать мощные электромагнитные поля. Тормозиться «Шар» мог, раскинув электромагнитные лепестки и сгребая межзвёздный газ по пути. Фактически полёт «Шара» совершался при постоянном торможении!
Часть сгребаемого газа «Шар» аккумулировал в небольшие баки, используемые для коррекции курса. Зонд мог также совершать тормозные маневры, пролетая сквозь атмосферы массивных планет и даже звёзд — если ему это позволяла пока не измеренная, но явно высокая жаропрочность корпуса.
Никки сказала:
— Интересный вариант экономичного межзвёздного полёта: мощное ускорение в начале пути за счёт другого корабля и долгое слабое торможение своими силами на всём остальном протяжении траектории.
— Верно! — просиял весёлый толстяк. — С нашей точки зрения, «Шар» — вероятнее всего, зонд-разведчик. Но, возможно, этот «летучий голландец» является заблудившимся кораблём другого назначения, например автоматическим ретранслятором на коммуникационной линии двух цивилизаций.
Потом взяла слово высокая девушка, рыжая и энергичная. Её все звали просто Наташей. Она была главой группы шифровальщиков — или расшифровщиков? — которая занималась анализом информационных секций «Шара». Её команда провела виртуозную работу по поиску инфохранилищ межзвёздного корабля и считывания с них данных.
— Проблема в том, что любые записи на атомном или даже доменном уровне за семьсот миллионов лет превращаются в хаотические обрывки просто из-за неизбежной диффузии молекул в твёрдом теле. Поэтому нам пришлось разработать специальные методы расшифровки таких древних записей, извлекаемых из столь сплавленных мозгов. Кое-чего мы добились, и я представляю вам первую полученную нами картинку!
