— Да, их было двое: официант и журналист. Тестирование на входе в здание они прошли с помощью профессионального гипнотического внушения, а перед операцией ментальный блок самоликвидировался. Журналист изготовил из деталей камеры ракету, а официант сделал из кипятильника электролитическую установку и добыл достаточное количество водорода для заправки снаряда реактивным горючим.
— То есть они изготовили современную самонаводящуюся ракету прямо в зале, из подручных средств и принесённых невинных деталей.
— Да. Спасибо, что ты меня спасла.
— Тебя спас Робби, не я.
— Спасибо и тебе, Робби, — сказала Дзинтара.
Компьютер откликнулся:
— Пожалуйста. С такими тупыми киберубийцами лучше общаться не человеку, а мне. Я целую вечность уговаривал его не делать такой глупости. Когда невосприимчивость этого болвана к интеллектуальным аргументам была доказана, я просто сжёг его микромозг сильным радиосигналом. Его частоту я подобрал в ходе нашей бесплодной дискуссии.
— Молодец, Робби! — одобрила Никки.
— Кто-то же вас, людей, должен защищать от самих себя.
Никки вздохнула:
— Какая я была дура! Распрыгалась до потолка!
Дзинтара возразила:
— Ты самоотверженно пыталась меня спасти — ты же не знала, что ракета самонаводящаяся и отвернёт.
— Я об этом и говорю: если чего-то не знаешь, значит, дура. Как я могла не подумать про электролиз! Сколько обсуждали опасность двойного и даже тройного рикошета, а самонаведение не учли! Ну ладно, я — старая обезьяна, а как ты, Робби, мог так оплошать? Я тебе каждый год покупаю новый процессор!
— Люди! Невозможно предсказать вашу убийственную изобретательность. Кстати, раз я спас Президента, то мне полагается высшая медаль ООН.
— О боги! Зачем тебе медаль, электронное чудовище? Что ты будешь с ней делать? Куда повесишь?
— Вот она — ужасная дискриминация электронного разума. Нам не платят зарплаты, нам не дают отпусков — и даже на медаль расщедриться не хотят.
— Может, тебе лучше промыть мозги? А то мне кажется, что они искрят от пыли!
— Мои мозги искрят от людской неблагодарности! Не увиливай от темы: медаль зажмёте или как?
В окно была видна серая река и серый тёплый туман над ней, сквозь который не могло пробиться солнце.
Дзинтара шла рядом с носилками, слушала перепалку старых приятелей и улыбалась.
Какой замечательный сегодня день.
День, когда её не убили.
Глава 25
Король ангелов
Никки собралась завтракать одна, но неожиданно позвонил Майкл:
— Мама, хочу поговорить. У тебя есть время?
— Ты сейчас где?
— В пяти минутах лёта.
— Отлично! Позавтракаем вместе, заодно и поговорим.
В последние годы, когда дети уже выросли, Джерри и Никки завтракали вдвоём. Обедали они порознь — каждый возле своего рабочего места и обычно с коллегами, а ужины в большой гостиной замка Гринвич слишком часто превращались в многолюдные дружеские, а то и деловые встречи, где принимались важные решения. Поэтому Никки и Джерри ценили эти завтраки вдвоём и редко пропускали их.
— Ты отлично выглядишь, мама!
— Возможно. Когда я прихожу к своему косметологу и ложусь на её кушетку, то сразу засыпаю. Отдых! Счастье! Что она там делает с моим лицом — мне неведомо…
Стол примыкал к окну, откуда открывался замечательный вид на дворцовый сад. Стекло было открыто, и ветер доносил запах каких-то душистых растений. И слышался стрёкот садовых опыляющих цикад.
— Сначала поешь, а потом — разговоры! — сказала заботливо Никки. Майкл кивнул и откусил от бутерброда с коричневатым сыром, веточкой базилика и оранжевым ломтиком копчёной рыбы.
Прожевал, сделал глоток кофе и спросил:
— Где отец?
— У него сейчас какая-то конференция с осмотром австралийского центра моделирования. Прилетит завтра.
— Жаль…
Завтрак подошёл к концу, и на столе остались только чашки недопитого кофе с лимоном.
— О чём ты хотел поговорить? Отец потом послушает запись нашего разговора.
— Хорошо. Отец, привет! Я буду считать, что ты меня тоже слышишь.
Майкл поболтал, звякая, ложечкой в чашке и вздохнул:
— Я не уверен, что вы не сочтёте меня диким и беспочвенным фантазёром…
Никки улыбнулась, но смолчала. Майкл продолжил:
— Мы с отцом как-то в детстве — помните, на необитаемом острове отдыхали? — говорили о разумных существах, которые населяют другие планеты… И я был поражён тем фактом, что в данную минуту где-то погибают целые миры, а мы ничего не можем сделать для них… Даже если обладать огромными космическими кораблями, мы просто в принципе не успеем долететь до терпящих бедствие цивилизаций — потому что сверхсветовые путешествия существуют — и, судя по всему, будут существовать — только в фантастических романах.
Майкл посмотрел на небо, чернеющее сквозь прозрачный купол.
— Там светятся десять миллиардов триллионов звёзд — и многие из них согревают планеты с жизнью и даже с цивилизациями. Срок существования цивилизаций часто короток: войны, перенаселённость, эпидемии и взрывы звёзд… И так будет повторяться из цикла в цикл, разумные существа обречены на необязательные, но непременные муки жизни и всегда — на финальную смерть…
Я навсегда запомнил тот разговор с отцом и часто его обдумывал. Он стал отправной точкой в моей судьбе и профессии. Я изучал теорию относительности и термодинамику, римановы пространства и квантовую теорию поля — но всё время помнил о тех несчастных, кому не повезло в далёком космосе, и о том, что человечество со всей своей культурой тоже неизбежно погибнет.
Я не мог примириться с тем, что во Вселенной существует море несправедливости, которую В ПРИНЦИПЕ невозможно исправить. Человечество и другие цивилизации плохо подготовлены к космическому бытию, они рискуют своим существованием в каждый момент и обречены при сжатии Вселенной в конце нашего цикла. Квазисингулярность коллапса отбрасывает разум снова к нулевой отметке, мы участвуем в соревновании, где невозможно выиграть… Это выросло в мою идею фикс.
Майкл вздохнул и сказал:
— И у меня возникла мысль о полёте за сингулярность.
Императрица Николь высоко подняла брови, а Майкл решительно двинулся дальше:
— Я предлагаю послать корабль в следующий цикл Вселенной с задачей возобновления там человеческой цивилизации с нуля времени, но не с нуля разума. Для полёта за сингулярность я предлагаю использовать чёрные дыры. Когда корабль приблизится к чёрной дыре, то время на нём практически остановится.
