— Этого никто не знает.
Дедушка Мурата улыбнулся и махнул смуглой рукой с вздутыми рабочими жилами:
— Э-э, знаешь, не знаешь — приводи своих инопланетян к нам. Примем как надо, никто в обиде не будет.
На следующий день Илья отправился на мостик, который вёл к какому-то старому астрономическому прибору на краю скалы и красиво нависал над сосновой долиной, спасённой от огня в памятный пожар. С этого мостика Илья хотел сделать последние крымские фото. Завтра уже уезжать.
Он прищурился от солнца и увидел быстро шагающего Мурата. Тот на ходу поздоровался с алкоголиком, сидящим на скамейке в кипарисовой аллее, чем удивил Илью. Этих алкашей из лечебницы Голубого Залива Мурат раньше за людей не считал.
Смущённый Мурат подошёл и протянул Илье листок бумаги. Там было написано следующее:
Дорогие разумные инапланетяне!
Я думаю что вы добрые потому что мы тоже добрые. Будьте здоровы и приезжайте в гости. У нас тепло и море.
Мурат.
— Отличное письмо! — искренне сказал Илья.
Мурат довольно засмеялся:
— Ты тоже приезжай следующим летом.
Он протянул Илье смуглую поцарапанную ладонь, всю в мозолях от стамески.
— Обязательно приеду, — ответил Илья.
И они крепко пожали друг другу руки.
Разумные существа всегда добрые.
Дядя Серёжа отвёз его на вокзал на своей старой, но шустрой голубой машине.
И вот Илья уже мчался домой.
Сквозь дрёму доносились негромкие разговоры пассажиров поезда, со стремительным шелестом рассекающего вечернюю степь.
— В вагоне-ресторане кофе пахнет какими-то кабачками…
— Поворотись-ка, сынку! Отчего у тебя на голове эта коровья лепёшка?
— То ж самый модный берет, папаня!
— А сноха мне и говорит, с такой хитриной…
Илья слушал разговоры пассажиров и рельсовый свист из-под брюха скоростного поезда, перебирал сонные медленные мысли. Скоро он будет дома. Увидит Тайку с Герой. Какие они смешные — так влюблены друг в друга и никак этого не поймут. Скорей бы приехать. Он соскучился по друзьям из «общества вундеркиндов», по своему городу, парку, по лестнице на крышу и по зрелищу пустынных городских крыш, под которыми так много жизни.
Лето прошло хорошо, хотя ничего особенного Илья в космосе и не открыл.
Глава 10
Удар по Ио
Это было самое странное небо, какое видела Никки в своей жизни. В детстве она жила под неброским чёрно-звёздным небом астероида. Потом Никки привыкла к лунному небу, которое украшалось небольшой бело-облачной Землёй. Земной голубой небосклон был великолепен сам по себе и любил надевать маленькую брошку из серебряной Луны. На самом деле Луна серее асфальта, но земные поэты предпочитали не знать деталей.
Сейчас над Никки раскинулось звёздное небо, из которого вырезали огромный круг. В образовавшуюся дыру просунулась багрово-полосатая физиономия, слепо и тяжело нависшая над городом и окрестными горами.
Когда из-за багровой круглой щеки выплывали эллиптические пятна атмосферных бурь, то появлялось промозглое ощущение, что бог прозрел и повернул сердитое лицо к людям. Даже не хотелось смотреть вверх — чтобы не вызвать гнева небесного божества.
Но иногда небожитель отлучался по своим делам, и мутная сфера, продавившая небо, переставала быть лицом и казалась тупой и бессмысленной — как пятка бога. Тоже пугающее зрелище. Что чувствует муравей, над которым парит слоновья ступня, которая уже на кого-то наступила и бурая болотная тина на ней смешалась с кровью?
Как же точнее описать зрелище полного Юпитера, видимого со спутника Ио? Представьте, что вы стоите на Земле. Возьмите Луну и увеличьте её размер в сорок раз. Нет, Луна бесхитростна и все свои кратерные секреты держит на виду.
Тогда вспомните вашу последнюю экскурсию на Луну и мысленно увеличьте в десять раз облачный земной диск, видимый с Луны.
Нет, опять не то — Земля ласкова, её облака обещают тёплый дождь и прохладную тень, а хорошо видимая поверхность сулит зелёные луга или синее море. А на Юпитере мрачные могучие циклоны бесконечно месят водородно-гелиевую, воняющую аммиаком, толстую атмосферу, которая кипит и несётся бесконечным ураганом над самым странным в мире вязким океаном из жидкого водорода, сжатого под зубокрошительным давлением.
Никто ещё не плавал в этом густом водородном океане. Какие чудовищные волны гуляют по нему? Будет ли петь юпитерианский ураган в вантах пиратских кораблей? Можно ли утонуть в таком странном море с глубиной в двадцать тысяч километров?
Жидководородный океан Юпитера имеет раскалённое дно из металлического водорода — невиданного на Земле щелочного металла. Давление на дне юпитерианского океана — три миллиона атмосфер, температура — одиннадцать тысяч градусов.
Металлический водород хорошо проводит ток. Буйство электрических вихрей в этом жидком металле труднопредставимо, но легко заметно — оно генерирует магнитное поле Юпитера, в двенадцать раз более мощное, чем земное поле, управляющее компасами бойскаутов.
А в самой середине Юпитера, где давление приближается к ста миллионам атмосфер, прячется ядро из камня, в пятнадцать раз массивнее Земли. Нигде в Солнечной системе камень не испытывает таких температур и давлений, как в центре Юпитера.
Эта планета-гигант, вместившая в себе две трети массы планетной системы Солнца, уникальна, она… она…
Не-ет, это словами не описать, лучше сами прилетайте к Юпитеру и посмотрите вблизи на эту самую крупную планету Солнечной системы.
Испытайте себя перед лицом грозного бога.
— Как живёшь, дряхлое античное чучело? — дерзко сказала Никки и двинулась по прозрачному коридору дальше. Багровый Юпитер от злости ещё больше побагровел. Он светил как сотня полных земных лун, заливая ночную поверхность Ио красноватым светом и превращая её в сюрреалистический пейзаж. Тени от Юпитера были расплывчаты и неподвижны, от Солнца — резки и переменчивы.
С орбиты подлёта Ио тоже выглядела впечатляюще. Это был огромный — крупнее Луны — мир с лунной силой тяжести. Но облик Ио, жёлто-зелёно-оранжевой, с многочисленными чёрными озёрами и буйными вулканами, был разительно контрастен лунному, сухому, переболевшему метеоритной оспой пейзажу. Массивный Юпитер создавал на Ио приливной горб в восемь километров высотой. Хотя Ио всегда была повёрнута к Юпитеру одной стороной, но орбита спутника была слегка эллиптичной, и с периодом в сорок два с половиной часа — именно за такое время быстрая Ио делала оборот вокруг планеты — горб «дышал», то есть менял свою высоту на сотню метров. Это беспокойство приливного горба так разогревало Ио, что на ней всё время извергался с десяток мощных вулканов, выбрасывая потоки шлака и серы на высоту до трёхсот километров. Температура поверхности Ио варьировалась от минус двухсот до плюс двух тысяч градусов Цельсия. Расплавленная сера приобретала и сохраняла различные цвета, поэтому Ио имела весьма богатую гамму цветов: от чёрного до белого, от ярко-оранжевого до жёлто-зелёного.
