Когда в Тонином детстве мама наряжала ёлку, девочка очень любила смотреть на блестящие ёлочные шары. В этих изогнутых цветных зеркалах их неказистая комната с привычной мебелью превращалась в волшебную страну.
«Как же хочется туда попасть! В это удивительное, сказочное Зазеркалье!» — мечтала девочка.
Каждый Новый год для неё окрашивался этим трудностерпимым несбыточным желанием.
Она даже придумывала и шептала волшебные мудрёные слова, в надежде, что рано или поздно она наткнётся на заклинание, которое перенесёт её в мир ёлочного Зазеркалья.
А потом девочка выросла. И осознала, что реальный мир тоже похож на вселенную в блестящей игрушке — им можно любоваться, но попасть туда нельзя.
Или очень трудно.
Для успеха в этом мире девочка Тоня — ныне взрослая женщина — оказалась недостаточно красива и стройна, недостаточно образованна.
Она была слишком застенчива, чтобы рассказывать другим о том, как много она чувствует и понимает, как хочет быть любимой и любящей. А из знакомых мужчин никто не расспрашивал её об этом.
Не проявлял никакого интереса к её душе.
Женщина Тоня стояла перед зеркалом, которым отгородился от неё мир счастливых людей, и не могла попасть за эту стеклянную стену. Она знала из газет, что в Москве живёт миллион одиноких мужчин, но она не знала, где их искать и как распознать.
И ещё эти киберши! Которые смазливы, как модели, и которых даже на ощупь трудно отличить от настоящих женщин!
Она покосилась на молодую рыжую даму, стоящую недалеко. Та была удивительно красива. Деловой — и одновременно сексуальный — костюм сидел на ней великолепно, причёска впечатляла ухоженностью.
Что она тут делает — возле подземки? Такие кошечки обычно ездят на своих авто.
Вдруг рыжеволосая встрепенулась, протянула руки и шагнула вперёд. Навстречу ей вынырнул из выхода метро толстоватый лысоватый мужчина лет сорока с безбровым круглым лицом.
— Здравствуй, дорогой! — сердечно сказала рыжеволосая и обняла круглолицего мужчину.
Тоня опешила. Эта пара была друг другу не пара. Рыжая была слишком красива для такого пожилого увальня. И слишком сердечна к нему. С чего бы это? Вряд ли он был миллионером — подземка и не очень новое пальто увальня плохо сочетались с богатством.
«Она киберша!» — обожгла ненавистью догадка. Их сейчас покупают в кредит даже не очень состоятельные люди.
Парочка повернулась и зашагала в безлюдный переулок, заставленный машинами.
Женщина Тоня, всё ещё кипя ненавистью, зачем-то двинулась следом.
Двое впереди идущих громко говорили, и их смех отражался эхом от стен переулка.
У рыжеволосой киберши был глубокий мелодичный голос. Она говорила эмоционально и убедительно, как радиоактриса:
— Я не буду говорить банальности, что тебе завидуют, но ты сам знаешь, что твой последний проект, который похвалил сам начальник отдела, многим показал «кто есть кто», и этого тебе не простят!
— Как ты всё понимаешь! — с нежностью сказал мужчина.
Тоня шла сзади и шипела от злости. Круглолицый мужчина косолапил, зато рыжуха шла грациозно, ставя тонкие ноги в туфлях на каблучках в одну линию, как модель. И виляя бёдрами, как эти подиумные…
Женщина Тоня мысленно грязно выругалась. Она ещё не решила, кого больше ненавидит — девушек-моделей или киберш. Но первых она вживую ещё не видела, а вот киберши встречались нередко. Тоня даже посещала клуб киберненавистников, где собирались сотни людей, которым не нравилось происходящее с этим миром. В клубе Тоню многому научили. Ей там растолковали, что раньше киберши были просто тупыми куклами для таких же тупых мужиков. А сейчас киберши стали даже умнее людей, потому что они подключены к Великому Инке. Поэтому киберши стали по-настоящему опасными.
Тоня шла за кибершей и её спутником и отчётливо понимала, что ей, обычной женщине, не сладить с могучим киберинтеллектом, который решил угодить безбровому увальню.
Рыжуха продолжала ворковать, изящно наклоняясь к уху круглолицего:
— Я приготовила тебе сегодня сюрприз…
Мужчина с энтузиазмом откликнулся:
— У тебя всегда отличные сюрпризы! Как бы побыстрее дойти до дому?
И Тоня не выдержала: подбежала и с ненавистью воткнула в спину киберши железную вилку электрошокера.
Двойной штырь вошёл в район процессорного кабеля, как учили в клубе киберубийц.
Громкий треск, искры и дым.
Рыжуха взвыла, закачалась и грохнулась лицом прямо в асфальт. Её ногти с ярким маникюром заскребли по грязному тротуару, стройные ноги в кожаных туфельках выгнулись без всякого изящества, из спины повалил дым.
«Аккумуляторы замкнулись как надо!» — подумала Тоня с невольным восторгом и ужасом и отпрыгнула подальше, опасаясь мести мужчины.
Но тот не побежал за Тоней, а упал на колени перед своей спутницей и закричал:
— Кэт! Кэт!!! Ты меня слышишь, Кэт?!
В ответ из дырявой спины Кэт выползали и, лопаясь, смердели пластиковые пузыри.
Мужчина заплакал и повернул к себе грязное лицо рыжеволосой, но оно уже не выражало ничего человеческого: улыбка осталась только на половине лица, а другая часть уже плавилась и сползала на землю.
— О боги, что за кошмар! О боги! — рыдал мужчина. Он был так разбит своей потерей, что не сразу понял: толстуха, совершившая такое ужасное преступление, не убежала, а пытается утешить его, гладит по голове и даже что-то кричит:
— Ты будешь меня слушать или нет?! Ты пойми — я человек и хочу, чтобы меня кто-нибудь понял! Ты будешь меня слушать или нет, сволочь?! Я хочу, чтобы и обо мне заботились! Хватит плакать о своей киберсучке, если рядом с тобой живому человеку плохо!
Мужчина вскочил и с яростью оттолкнул женщину. Она отлетела, споткнулась о бордюр и потеряла равновесие; неловко попыталась развернуться, защищаясь руками от падения, но сделала только хуже — ударилась лицом об ограду и упала.
Кровь хлынула из разбитого носа.
Весь мир ополчился на женщину Тоню.
Она не могла больше этого выдержать и заплакала, истерически задыхаясь. Одежда Тони сразу стала мокрой от тротуарной лужи.
Перекошенное полное лицо молодой женщины напоминало лицо обиженного ребёнка, и по нему струйкой текла ярко-красная кровь, мешаясь с тёплыми слезами и с начавшимся холодным дождём.
Вдруг в ушах мужчины прозвучал тихий голос. (Откуда? Единственный голос, который раньше звучал у него в ушах, принадлежал рыжеволосой Кэт.) Голос сказал ему:
— Подними её, брат.
Он целую вечность смотрел на неподвижно лежащую мёртвую Кэт и рыдающую живую женщину Тоню.
Разница между ними стала очевидной; у одной лицо было оплавлено, у другой — окровавлено.
