— Доктор Елин в компьютерном центре необратимо умер. Сердцебиение остановилось шесть минут назад.
— Надо что-то делать! — вскинулся Феб. — Они там умирают! Ранена принцесса Дзинтара… моя жена!
— Прогнозируемое время остановки дыхания у принцессы Дзинтары — четыре минуты, — сказала Дженни.
Феб превратился в какой-то могучий вихрь. Он оттолкнул офицера и бросился к своему катеру, крича на ходу Дженни:
— Можно пробить крышу коридора катером?!
Дженни ответила:
— Да, на скорости пятьдесят миль в час. Но от такого удара пилот погибнет, а баки взорвутся.
Офицер бежал рядом в Фебом и кричал:
— Гражданским запрещён доступ в зону обстрела!
Феб не обращал на него внимания. Он одновременно командовал Дженни слить всё горючее катера, оставив только на взлёт; надевал окровавленный бронекостюм, оставшийся от раненого полицейского; хватал медицинских киберов, которые толпились за полицейскими кордонами, и, рыча от напряжения, бросал их один за другим в кабину катера. К моменту, когда из баков с рёвом вырвался белый кислородно-водородный фонтан, Феб успел загрузить в катер четыре длинных цилиндра медкиберов и оказаться в кресле пилота.
Дженни сказала:
— Принцесса Дзинтара перестала дышать.
В этот момент офицер на свою голову сделал ещё одну попытку остановить Феба — и как кегля отлетел к машине скорой помощи.
Феб одним движением задраил кабину и врубил двигатели так, что стоящие вокруг люди шарахнулись в стороны.
Дженни отметила:
— Вероятность вашего выживания при таком падении составляет меньше пятидесяти процентов.
— Заткнись, милая Дженни, и рассчитай мне высоту!
Феб набрал по альтиметру нужное значение, завис над той частью коридора, откуда стрелял засевший боевик, и выключил двигатели.
Машина зависла и рухнула вниз.
Несколько секунд невесомости — и страшный удар в днище выбил из Феба всё дыхание.
И отважный бог солнца провалился в темноту.
Полицейские увидели, как падающая машина стремительно набрала скорость, врезалась в крышу БиоИнститута и пробила её, выбросив тучу пыли и обломков.
Всё время постреливавший автомат боевика, засевшего возле компьютерного центра, замолчал.
Какой-то сержант наудачу послал оставшегося робота — и тот спокойно добрался до главного входа. Тогда полицейские ринулись за роботом — без всякой команды.
Их слишком потрясло зрелище смертника, который протаранил на катере бетонные перекрытия, чтобы спасти свою жену.
Феб пришёл в себя. Вокруг был хаос обломков.
— Сколько осталось? — прохрипел Феб.
— Две минуты до необратимой смерти принцессы.
Феб словно выпил живой воды. Он столкнул с себя крупные куски бетона и вывалился из кабины разбитого катера в такой же разбитый коридор.
Левая нога подогнулась, сломанная в двух местах, и Феб упал.
Несмотря на постоянные уколы аптечки бронекостюма, он едва не терял сознание от боли, но подтянулся на руках к заднему сиденью и встал на здоровую ногу.
Феб схватил цилиндр кибера, выбросил его из кабины и приказал:
— Иди в центр, спасай Дзинтару! Дженни, открой ему двери!
Но лежащий на полу медкибер сказал:
— Ходовая часть разбита, передвигаться не могу.
— И тебя угораздило ноги сломать! — возмущённо закричал Феб, физически ощущая убегающие последние секунды жизни Дзинтары. Он неистовым усилием вывалил второго, а потом и третьего кибера. Четвёртого трогать смысла не было — он был похож на смятую пивную банку.
— Идите, спасайте Дзинтару! — кричал Феб киберам.
Второй кибер поднялся и медленно двинулся по заваленному обломками коридору. Третий лежал и молчал.
Феб упал на пол и пополз к компьютерному центру, толкая — вернее, катя — перед собой первого кибера с разбитым шасси.
Когда он подполз к открытой двери зала Главного компьютера, то ходячий кибер уже хлопотал над Дзинтарой: присоединял к её лицу кислородную маску и щёлкал дефибриллятором, одновременно делая уколы и вливая кровь в вены Дзинтары.
— Сколько осталось? — прохрипел Феб, огибая жуткую мешанину из человеческих тел на пороге компьютерного зала.
— Тридцать секунд, но сердце Дзинтары ещё не заработало.
Феб бросил кибера и пополз быстрее.
— Дзинтара, я люблю тебя! — кричал он. — Очнись, моя девочка, и мы всё исправим!
Феб поцеловал принцессу и лёг рядом, в лужу крови своей любимой, требуя справедливости от судьбы и всех богов.
Последние секунды истекали, как песчинки в песочных часах.
Громко щёлкнул дефибриллятор, и тело принцессы выгнулось дугой. Потом Дзинтара рухнула на пол, повернув изуродованное лицо к Фебу, и осталась лежать страшной застывшей статуей.
— Вернись, Дзинтара-а! — отчаянно крикнул Феб.
Вдруг из динамиков кибера раздался глухой звук.
Потом ещё один.
И ещё.
— Сердце принцессы запущено, — сказала Дженни. — Опасность миновала, хотя состояние остаётся крайне тяжёлым.
Счастливый Феб засмеялся:
— Молодец, девочка!
Потом спросил:
— Кто следующий по тяжести?
Дженни ответила:
— Доктор Мекленбург, лежит у колонны справа.
Феб, всё ещё смеясь, вернулся к брошенному киберу и подкатил его к доктору Мекленбургу.
Возле тела пациента кибер словно взорвался огромным количеством всяких устройств и приспособлений.
А через три минуты в зал вбежали полицейские и врачи.
— Ну ты и везуч, парень, — сказал полицейский офицер Фебу, не держа зла на его бесцеремонность.
— Везуч как бог… — пробормотал Феб, качаясь на носилках и уплывая в заслуженное забытьё.
При нападении коммандос Южных на БиоИнститут были убиты пятнадцать сотрудников и охранников института и один из нападавших. Сама Дзинтара, защищая компьютерный центр, выжила лишь благодаря самоотверженности Феба, но потеряла глаз из-за тяжёлого ранения лица. У принцессы было пробито лёгкое, рассечена брюшная полость и изуродована левая рука.
Выжила — это оптимистичный медицинский термин, на самом деле живая принцесса мало отличалась от мёртвой: она уже неделю лежала в коме, повергая своих друзей в отчаяние.
Феб, совершенно изменившийся с момента ранения принцессы, всё время дежурил у её кровати, а когда сиделки его выгоняли — бродил по коридору возле двери палаты, волоча сломанную ногу и тихо ругаясь. Он упрямо говорил:
