--Конечно, он не станет со мной биться,
Яр,--снова приуныла я.--Я ведь не смогу оказать ему никакого сопротивления. Он
просто перережет мне горло и вся недолга.
--Нет. Он не сможет сделать это так просто. Ты
неверно о нем судишь.
--Хочешь сказать, он проявит благородство по
отношению к человеку или... к женщине?
--Или к ребенку. Сколько тебе лет?
--Семнадцать. Почти.
--Он не станет убивать тебя.
--А если Хозяин прикажет ему? Тогда, мне
кажется, он не будет колебаться.
--Лютый Князь, на самом деле, не такой уж и
кровожадный. Но, честно говоря, я ни за что не поручусь.
Добавили мне его слова хоть каплю надежды, я и
сама не могла понять. А Яр снова впал в задумчивость, а когда вышел из нее
вдруг вскочил и зашагал по пещере.
--Решено!--воскликнул он.--Я сам буду защищать
тебя! И пусть я навлеку на себя гнев Лютого Князя, но тебя в беде не оставлю!
Или в нас не течет одна кровь?!
--Ты сума сошел, Яр!
--Я уже решил!
--Хочешь, чтоб я весь оставленный мне остаток
жизни чувствовала себя виноватой?
--Твоей вины тут никакой не будет!
--Я не приму от тебя этой жертвы!
--Не перечь мне! Или я не твой дед?!!
--А граница? Ты забыл о ней?!!
Но он, старый упрямец, стоял на своем. Весь
вечер я потратила на уговоры и увещевания. Мне было тяжело осознавать, что я
снова должна готовиться к смерти. Но теперь выходило, что я потащу за собой в
могилу своего деда. Я чувствовала неловкость, вину, страх. Я уговаривала его
как могла, прилагая все свое красноречие. И к ночи мне все же удалось уговорить
Яра не вступаться за меня без самой крайней нужды. Он выглядел недовольным и
раздосадованным, но я, поняв, что должна взывать к его долгу, напомнила ему о
рубежах Дремучего Мира, которые должны были остаться без защиты в случае, если
он ринется мне на помощь. Отшельнику был доверен самый опасный участок границы.
Я стала собираться домой на следующее утро. Мне
тяжело было прощаться с вновь обретенным родственником, единственной родной
душой здесь, в этом чужом и враждебном мне мире. Кроме его и Трои у меня не
было здесь родной души. Я отворачивалась в сторону и не смотрела ему в глаза,
когда обращалась к нему или он о чем-то меня спрашивал. Я не хотела показывать
своих глаз на мокром месте. Яр, как мне казалось, тоже был чрезвычайно
сосредоточен и излишне суетлив. На него это было непохоже, и я сделала вывод,
что и он таким образом пытается скрыть свои истинные чувства. Но когда я хотела
уже было распрощаться насовсем, с трудом сдерживая слезы, один из гномов донес,
что к границе приближаются гости: мужчина на коне, упырь и огромный пес.
--Это Гавр,--догадалась я сразу.--Он, наверное,
идет по моему следу!
--Не нравится мне это,--сказал Яр, срывая со
стены свой лучший меч.--В долину они еще ни разу не заходили.
--Наверное, они нашли место нашей стоянки, и
Цербер взял след.
--Нет, я приказал уничтожить все, что говорило
о вашем пребывании здесь. Если ты только не обронила что-нибудь по дороге.
--Нет, я ничего не роняла. Если только... Ах,
черт! Феньки!
--Что?!
--Я оставляла свои браслеты по дороге сюда,
чтоб не заблудиться,--виновато проговорила я.
--Час то часу не легче!--вскричал Яр.--Да они
прямехонько приведут их сюда. Похоже, придется принимать бой.
--Прости, я совсем забыла о них! Черт бы меня
побрал!
Он забегал по пещере, срывая со стен боевое
снаряжение: кольчугу, шлем, щит. Я носилась за ним по пятам и молила:
--Не надо, дедушка, ты же себя выдашь!
--Теперь уж все равно.
--Не показывайся ему раньше времени. Я знаю,
что делать!
Я кинулась ему наперерез и встала на его пути к
выходу.
--Я виновата, мне и исправлять. Я уведу его из
долины.
--Он тебе не поверит.
--Я его обману, клянусь! Я очень постараюсь!
Поверь мне!--затараторила я, заметив легкую тень нерешительности в его
голосе.--Вот увидишь, я тебя не подведу!
--Ладно. Попробуй,--поразмыслив согласился
Отшельник,-- но в случае чего, я рядом. С подветренной стороны.
Я кинулась было вон из пещеры, но вдруг
остановилась и оглянулась.
--Может быть, нам не удастся даже попрощаться.
--Это и ни к чему,--сказал он и, отвернувшись,
добавил:-- Я уверен, что мы еще увидимся...
Я пустилась бегом сквозь тоннель в горе,
запрыгала с камня на камень, рискуя свалиться с довольно-таки приличной высоты
вниз и что-нибудь себе сломать. По дороге я срывала и снова нанизывала на руку
свои браслеты. А спустя минуту я уже брела прогулочным шагом по густой траве
долины, осматривая местность и успокаивая нервы. Заметив приближающихся
всадников издалека, я присела в траву и поползла в ту сторону, откуда дул
ветер, чтоб дать возможность Церберу почуять меня. Так и вышло. Пес-дух
остановился, принюхиваясь, повернул морду в мою сторону. Тут же встали и
всадники, о чем-то переговариваясь.
Удостоверившись в том, что Цербер меня
действительно почуял, по тому, как он встревожено заводил носом по ветру, я
бросилась вон из долины. Сначала я пряталась за кустами и деревьями, потом,
выбежав из перелеска, поползла на четвереньках, скрываясь в высокой траве.
Быстро запыхавшись, от волнения скорее, чем от спешки, я остановилась у крутого
берега реки и, спрыгнув вниз, выглянула из-за прибрежных камней.
Мои преследователи в самом деле отправились по
моим следам и теперь стояли не далеко от меня, у того места, где берег реки
переходил в ложбину. Там лежала старая разбитая лодка, та самая, на которой я
оставила свой браслет. Видимо, они нашли его, потому что я увидела, как
Евстантигма, что-то показывал своему хозяину. Гавр, рассматривая, повертел
феньку в руках, потом повесил ее обратно, и они снова тронулись в мою сторону.
Теперь-то он точно не сомневался, что идет по верному пути.
Мне снова пришлось нырнуть в траву и ползком
пробираться дальше. Вскоре я услышала, как храпят и шаркают по траве кони, и о
чем-то беседуют Цербер и Гавр. Еще не много и они застали бы меня в нелепом
положении и, конечно, решили бы, что я от них прячусь.
Просто встать на ноги перед их носом я не
могла, и потому не придумала ничего лучше, как притвориться спящей. Устроившись
у какого-то кустарника и свернувшись калачиком, я спрятала лицо в рукавах и
полностью сосредоточилась на усмирении взволнованного дыханья. Едва мне удалось
справиться с этой задачей, как я услышала, что к моему обиталищу подъехали.
