Поезд загрохотал и улетел в черноту тоннеля, я
пошла к выходу, испытывая самый настоящий ужас. Не дай бог превратиться через
сорок лет в подобие этих бабок, начать третировать окружающих бесконечными
замечаниями и менторскими тирадами. Что надо сделать, дабы не стать на склоне
лет злобной занудой, не дающей жить окружающим? И почему считается, что пожилые
люди мудры, приветливы и благородны? Сколько подобных старух доканывают
родственников вечными обидами, вредностью и неуправляемой ненавистью. Может,
попросить Кристину пристрелить меня, если девочка заметит во мне
вышеперечисленные признаки? Ну почему бы бабушкам и дедушкам просто не
радоваться от осознания того факта, что они до сих пор живут на этом свете,
видят солнышко, траву, слышат пение птиц, смотрят сериалы…
Глаза наткнулись на вывеску «Анютины глазки».
Я схватилась за ручку двери и только сейчас задалась вопросом: а как узнаю
Ильяса? Небось в кафе полно народа! Ну не подходить же к каждому черноглазому и
темноволосому мужчине со словами: «Здравствуйте, вы меня ждете?»
Но, войдя в помещение, я поняла, что никаких
проблем не будет, в крохотном зальчике имелось лишь три столика и только за
одним сидел посетитель. Я приблизилась к нему.
– Ильяс?
Мужчина вежливо встал и улыбнулся.
– Да.
– Оля.
– Рад встрече, – кивнул собеседник.
Я внимательно оглядела его. Мне никогда не
нравились мужчины восточного типа, но следует признать: Ильяс хорош собой,
напоминает Омара Шарифа, если помните этого замечательного актера. Бездонные
темно-карие, почти черные глаза, легкая смугловатость кожи, пухлые, по-женски
капризно изогнутые губы, красиво вьющиеся волосы. Пахло от Ильяса дорогим
одеколоном, на его запястье болтались не самые дешевые часы, а свитер он купил
не на лотке у метро.
– Разрешите, поухаживаю за вами, –
галантно сказал он, выдергивая из моих рук сумку с Баксом. – Как желаете
сесть, лицом к залу?
– Мне все равно, лишь бы спокойно поговорить!
– Здесь никто нам не помешает, –
заверил Ильяс, – можем сразу приступать к делу. Хотите, чтобы я вам помог?
Тридцать тысяч евро!
Я заморгала: либо сей фрукт крайне глуп, либо
патологически жаден, он даже не дал мне слова сказать, сразу назначил цену.
Ладно, подыграю «осеменителю».
– За один раз?! Очень дорого!
– Нет, – ласково улыбнулся
Ильяс, – цена назначена аккордно, до результата.
– Ага.
– Деньги вперед.
– Понятно.
– Место встречи на ваш вкус.
– Ясно.
– Оплата за гостиницу или квартиру производится
вами.
– Угу.
– Никаких бумаг я не подписываю.
– Естественно.
– Обязательств на себя не принимаю,
ребенок только ваш. И вообще, меня с вами никогда не было.
– Позиция в подобном случае правильная.
– Можем приступить в любое время.
– Прямо сейчас?
– Без проблем, я абсолютно готов.
– Ну… для начала не мешает
познакомиться, – протянула я.
Ильяс спокойно расстегнул дорогой кожаный
портфель. Я уставилась на его руку, украшенную золотым перстнем, похоже, этот
«ребенкоделатель» захаживает в салон на маникюр. Хотя Ильяс зарабатывает телом
и обязан содержать его в надлежащем виде. Внезапно мне вспомнилась Роза,
жалкая, очень худенькая, с неаккуратно уложенными волосами, одетая в старенькое
платье. Нормальные мужчины считают, что жена – витрина семьи, и украшают ее, но
у Ильяса, похоже, иное мнение по этому поводу.
– Вот, – вежливо сказал он, –
смотрите, справки от врачей. Психоневрологический, кожный, туберкулезный
диспансер – я на учете не состою. Анализ на гепатит и СПИД отрицательный, еще
хламидии, полистайте, полистайте. Вон заключение внизу: здоров! Там лежит
результат психологического обследования, тестирование подтверждает уникальные
умственные способности.
– Редкий человек сейчас имеет на руках
такое исчерпывающее заключение о состоянии своего тела! – воскликнула я.
– Вы платите деньги, – без тени
какого-либо смущения заявил Ильяс, – и должны иметь полную информацию.
Спрашивайте что хотите, отвечу без утайки.
– Знаете о несчастье с Асей?
– Да, – кивнул Ильяс, – ее убил
грабитель.
– Почему вы решили, что Локтеву застрелил
вор?
Ильяс пожал плечами:
– А кто? Ася была очень беспечной,
открывала дверь на каждый звонок, сколько раз я говорил ей: «Ну хоть спроси, кто
там». Но она лишь смеялась, отвечая: «Какой толк в вопросе? Неужели ты
полагаешь, что услышу в ответ: «Я пришел тебя изнасиловать!» Вот и дошутилась.
– Вам не страшно? – резко спросила
я.
– Почему? – изумился Ильяс.
– Вдруг и вас уберут!
Ильяс заморгал:
– Я никому не мешаю и всегда осторожен,
так просто в квартиру посторонних не пущу!
– Могут на улице пристрелить.
– Меня?
– Вас.
Мгновение Ильяс с удивлением моргал, потом
улыбнулся.
– Понимаю, вы платите деньги и опасаетесь
за конечный результат. Не волнуйтесь, я честный человек, который изредка
помогает отчаявшимся женщинам. Никто из моих клиенток потом о знакомстве со
мной не распространяется, с этой стороны проблем нет, я тоже соблюдаю приличия
– при положительном результате мигом исчезаю, и более мы никогда не
встречаемся. Разумно?
– Да, – кивнула я.
– Врагов не имею, друзей, впрочем, тоже,
убивать меня некому. Можете смело вносить платеж.
– Ошибаетесь.
– В чем? – искренне изумился Ильяс.
– Над вашей головой резко сгустились
тучи, скоро из них ударит молния, та самая, что убила Асю, – тихо сказала
я, – вы бежали в одной упряжке, вас тоже не пощадят. Единственный способ
сохранить жизнь – рассказать мне правду, я найду преступника раньше, чем он
наведет на вас пистолет.
Ильяс захлопнул папку.
– Не пойму, о чем вы толкуете.
– Слушайте меня внимательно, –
велела я.
