– Ведь знаете, что я постоянная
покупательница, – гневалась она, – и обмануть норовите!
Продавщица, совсем молоденькая девочка,
потупилась, ей на помощь ринулась более опытная работница.
– Простите, – затараторила
она, – Сонечка первый день вышла, поэтому и перепутала, не со зла, от
неопытности. Вот белужья икорка, экстра-класс, знаю, вы всегда только ее
берете.
Нижняя челюсть Марии Ивановны отвисла до
пояса, а бедная пенсионерка Нестеренко положила синюю жестяную банку, в
которой, похоже, было полкило деликатеса, в тележку. Домоуправша уставилась на
продукты, которые уже успела отобрать Раиса: французские йогурты по сто рублей
коробочка, пара баночек с незнакомыми этикетками, мюсли, бельгийское масло,
лоточки с малиной, клубникой и ежевикой, ананас, киви… Но окончательно добила
оторопевшую Марию Ивановну упаковка дорогущей туалетной бумаги. Раиса не
экономила ни на чем!
Спрятавшись между стеллажами с бытовой химией,
Мария Ивановна наблюдала, как пенсионерка расплачивается у кассы. Хорошенькая
девочка в форменном платьице упаковала все приобретения бабули в красивый пакет
с логотипом супермаркета и протянула с улыбкой старухе. Но та, вместо того
чтобы поблагодарить услужливую сотрудницу, недовольно заявила:
– Переложите продукты, мне ваша реклама
не нужна!
– Такой подойдет? – спросила
кассирша, протягивая самый обычный пакет, белый, с красными цветочками.
– Ладно, – кивнула Раиса, –
хоть в глаза не бросается.
После этой встречи Мария Ивановна стала
внимательно приглядываться к Раисе. Один раз жиличка пришла в домоуправление с
просьбой пересчитать квартплату. Бухгалтер защелкала калькулятором, а Мария
Ивановна не утерпела и сказала:
– Шубка у вас какая красивая, это ведь
норка?
Раиса засмеялась:
– Да уж! Норка! Откуда у меня деньги на
подобные вещи? Синтетика чистой воды.
– Сейчас так ловко делать
научились, – кивнула бухгалтер, – что и не отличить от настоящей,
внучка себе полушубок купила за копейки, а смотрится на тысячи!
Мария Ивановна умолкла, а потом, сделав вид,
что ей нужна какая-то вещь из шкафа, возле которого сидела Раиса, встала,
подошла к ней и, одной рукой роясь на полках, второй очень осторожно помяла
край шубки. Пальцы ощутили мягкий, шелковистый натуральный мех, никакого
противного поскрипывания синтетики. Манто было из норки и стоило целое
состояние.
– Вот какие у нас пенсионерки-кладовщицы
случаются, – подвела итог домоуправ, – белужьей икрой питаются и в
эксклюзивных шубах в домоуправление приходят. Кстати, еще один интересный
момент: она к себе в квартиру никого не пускает, ни сантехника, ни электрика,
ни разу заявку не оставила, уж не знаю, каким образом выкручивается, если чего
ломается.
Ильяс принес добытые сведения Асе, а та,
захлопав в ладоши, воскликнула:
– Здорово! Именно так я и предполагала,
теперь отправляйся к самой Раисе и попробуй разговорить старуху.
– Судя по всему, – напомнил
Ильяс, – Нестеренко нелюдима, каким образом я к ней попаду?
Ася потерла руки:
– На всякую хитрую мышеловку есть свой
ключ! Я позвоню бабусе по телефону, представлюсь главным редактором журнала… э…
«Рупор».
– Есть такой? – удивился Ильяс.
– Неважно, – отмахнулась Ася, –
сейчас огромное количество всяких кретинских изданий… Ладно, сиди тихо и
слушай!
Не успел Ильяс охнуть, как Локтева схватила
трубку и затараторила:
– Будьте любезны Нестеренко! Раиса
Ивановна? Здравствуйте, вас беспокоит главный редактор ежемесячника «Рупор»
Ольга Фокина. Встречали когда-нибудь наш журнальчик? Нет? Не беда, он похож на…
«Огонек», знаете? Ага, вот мы точь-в-точь такие. Зачем вас беспокою? Вы ведь
долгие годы проработали на заводе «Астра»?
[3]
Предприятию исполняется шестьдесят лет, мы готовим материал, посвященный
славной дате. Да, да, знаю, вы служили простой кладовщицей, но, увы, ветераны
уходят, а для молодых ценно любое воспоминание. Если разрешите, наш корреспондент
приедет и возьмет интервью. Нет, нет, никаких фотографий, просто беседа.
Допустим, когда вы пришли в «Астру»? Что за люди тогда трудились около вас?
Может, припомните несколько веселых историй. О нет, мы не собираемся
разбалтывать государственные тайны, что-нибудь бытовое, некий казус… А… А…
Ха-ха-ха! Вот об этом и расскажете. Назначайте время и место.
Ильяс во все глаза следил за раскрасневшейся
Асей, а та, швырнув трубку, радостно заявила:
– Вот как себя вести надо, переть
напролом. Бабуська пустила слезу и теперь готова на все. Слушай меня! Эта Раиса
действительно долгие годы служила при барахле, уж не знаю, зачем на предприятии
кладовщица нужна, может, спецодежду выдавала. Только потом она с завода ушла,
ее взял к себе в дом не кто иной, как главный конструктор Марк Матвеевич. У
него, совсем не юного, ребеночек родился, жена его, Луиза Иосифовна, тоже не
первой молодости была. Уж как у них наследник получился, одному богу известно,
только, всем на удивление, она произвела на свет мальчика, и Раиса у паренька в
няньках ходила. Этот Марк Матвеевич, похоже, жуткий жук был, Нестеренко из
«Астры» не уволили, она там на службе числилась и, наверное, «зряплату»
получала, а сама пеленки стирала. Люди во все времена устраиваться умели, Марк
Матвеевич не исключение: и няньку получил, и денег ей не платил. В общем, так:
изо всех сил стараешься понравиться бабке, а потом узнаешь у нее, где сейчас
живет Луиза Иосифовна, адрес ее нужен, телефон, в общем, любые сведения.
– А если она их не знает? –
предположил Ильяс.
– Думаю, сразу не сообщит, – кивнула
Ася, – но ты уж постарайся, влезь в душу к Раисе, ей совершенно точно все,
что мне надо, известно. И еще, порасспрашивай тетку о ее детстве, предполагаю,
что она из деревни Веревкино. Но мне нужно точно знать, так ли это. Ясно?
Ильяс кивнул:
– Хорошо, когда идти? Завтра?
Ася сердито щелкнула языком:
– Увы, нет. Бабка велела позвонить через
три дня, она собралась куда-то поехать, что лишний раз подтверждает мои
догадки.
– Какие? – полюбопытствовал Ильяс.
Ася хмыкнула:
