Настроение резко шло на спад, и однажды,
укладываясь спать, Раиса вдруг подумала: «Эх, если бы Луизка вообще не
появлялась больше в Москве, жить бы мне тогда счастливо».
Утро началось со звонка.
– Немедленно приезжай в Веревкино, –
рыдала Ирина в трубку, – Луиза и Матвей погибли.
Раиса схватилась за вспыхнувшие огнем щеки,
ох, не зря их с Луизой бабка, слывшая деревенской колдуньей, частенько
говаривала:
– Не буди дьявола, не высказывай желания,
еще сбудутся, потом наплачешься.
Похоже, посланец ада ненароком подслушал мечты
Раисы и поспешил осуществить их.
– Отчего же они умерли? – только и
сумела спросить я.
Старуха спокойно ответила:
– Сгорели. Ирина утром на рынок
отправилась, она картошкой приторговывала, уехала на первой электричке. Соседи
видели, как она мешки на тележке волокла, машины-то у Маловой нет, ну она на
себе клубни тягала, у нее такая платформа на колесиках имелась. В общем,
подалась она на базар. А в шесть как полыхнет! Жуть! Соседи спали, а когда
проснулись, поздно уж было! Баллоны с газом рванули, Малова их в кухне держала.
Представляете, какой Чернобыль?
Я кивнула.
– Пожарные приехали, – равнодушно
вещала Раиса, – а тушить уж и нечего, одни головешки. От Луизы пару костей
нашли и от Матвея что-то. В общем, беда! Одно хорошо, как только Марк пропал,
Луизка меня к себе прописала в хоромы, сподобилась о сестре подумать. Других
родственников у нас нету, мне апартаменты с мебелью и достались. Правда, я
думала, что деньги на сберкнижке есть, но счета не оказалось, и еще куда-то
Луизкины драгоценности подевались, она их не носила, просто в комоде держала,
много чего хорошего имела. На Ирку грешу. Малова небось цацки прибрала,
поминки-то в квартире организовали, вот она руки и распустила! Тварь!
– И вы живете сейчас в квартире
сестры? – неизвестно зачем уточнила я.
– Нет, нет, – покачала головой
Раиса, – да и не нужны мне такие громадные хоромины. Продала я их, вместе
с мебелью и картинами, купила вот эту, двухкомнатную, а на разницу влачу жалкое
существование, можно сказать, голодаю. Но вы сами, наверное, знаете, какие у
людей пенсии! А цены!
Раису Ивановну понесло обличать правительство.
Я молча кивала, пытаясь сохранить на лице мину заинтересованности, но в душе
поселилась тоска. Ниточка оборвалась, тоненькая цепочка следов исчезла в
непролазной чаще. Может, Ася и могла запугать законную жену своего отца, может,
супруга конструктора и совершила некий гадкий поступок, только ни Марк
Матвеевич, ни Луиза, ни Матвей совершенно не боятся шантажистов, нет у них ни
перед кем ни малейшего страха, потому что они умерли. Я снова уперлась лбом в
каменную стену.
– Конечно, Ирка скоммуниздила, –
продолжала негодовать Раиса Ивановна, – или дочурка ее! Вот уж кто пройдой
уродился! Маленькая, маленькая, а подметки на ходу стригла. Рождаются же такие
девки!
Я вяло вслушивалась в возмущенные речи
старухи, сейчас Раиса Ивановна умолкнет, и я начну прощаться.
– Уж не помню, сколько ее девке было лет,
когда померла Луизка, – продолжала без всякой остановки хозяйка. – В
школу она небось ходила, может, в класс десятый. Но такая стерва!
Представляете, возвращаюсь один раз домой, еще в квартире Луизы жила, вхожу в
дом и понимаю, что-то не так! Вам знакомо подобное ощущение?
Я машинально кивнула, каждый из нас, наверное,
иногда испытывал тревогу, войдя в свое пустое обиталище. Вот и Раиса Ивановна в
тот день почувствовала себя не в своей тарелке, положила ключи на столик,
прошла на кухню, начала наливать воду в чайник и услышала из прихожей тихое
шуршание. Женщина бросилась на звук. Представьте себе ее удивление, когда она
увидела около вешалки дочку Иры Маловой, девочку, которую Рая, естественно,
хорошо знала.
– Ты что тут делаешь? – заорала
Раиса.
Школьница вздрогнула и прижалась к стене.
– Как ты попала в квартиру, –
бушевала кладовщица, – отвечай немедленно!
Девчонка прижала руки к груди, и Раиса увидела
у нее ключи.
– Откуда у тебя связка? – потеряла
всякое самообладание хозяйка. – А-а-а! Воровка! Ну сейчас милицию вызову!
Внезапно маленькая дрянь топнула ногой:
– Только попробуйте! Мало вам не
покажется! Живете тут, пользуетесь сами чужим добром, вы-то и есть воровка! Не
зарабатывали, не копили, а получили!
Раиса Ивановна неожиданно для себя растерялась
и вполне мирно ответила:
– Мне квартира в наследство досталась, от
сестры.
– Ага, – уперла руки в бока
девчонка, – а Луиза Иосифовна-то в ней как оказалась? Ее Марк Матвеевич
прописал! Вы, ваще, что о своей сестричке знаете?
Раиса захлопала глазами, да и любой другой
человек на ее месте испытал бы здоровое удивление. Юная преступница,
раздобывшая невесть где ключи, вела себя весьма нагло.
– Никогда бы вашей Луизе за Марка
Матвеевича замуж не выйти, – выкрикнула школьница, – если бы не моя
мама! Это она их на свою голову познакомила, Марк Матвеевич сначала за моей
мамочкой ухаживал, а потом бросил ее и на Луизе женился. То-то!
Раиса разинула рот.
– Это еще не все! – торжествующе
сказала девица. – На самом деле, по-хорошему, тут половина моя!
При этом заявлении на Раечку просто напал
столбняк.
– Да, да, – с триумфом закивала
девчонка, – именно так! Марк Матвеевич мой отец, они с мамой продолжали
отношения и после женитьбы папы! Так-то! Я должна быть прямой наследницей!
Только мне ничего не получить, доказать кровное родство я не могу, а юридически
он меня не признал!
Раиса села на пуфик и попыталась сгрести в
кучу разбегавшиеся в разные стороны мысли. А юная негодяйка помахала перед ее
носом связкой ключей.
– Вот, у мамочки взяла, ей Марк Матвеевич
комплект вручил!
Перед лицом кладовщицы закачался пластмассовый
слоник, точь-в-точь такой же брелок был на ключах у самой Раисы и Луизы.
Значит, имелся еще и третий набор, отданный Ире.
– Я хотела часть законного наследства
себе взять, – говорила девчонка, – только сейчас вдруг поняла: не
надо мне ничего!
– Ты воровка! – ожила Раиса,
вскакивая с пуфика и пытаясь схватить противную девку за одежду. – Сейчас
милицию вызову.
Ловко увернувшись, девчонка подлетела к двери,
распахнула ее и прошипела:
