– Ты мало что знаешь о Ролике, –
вздохнул Олег, – спору нет, парень талантлив, небось станет украшением
музыкальной самодеятельности на зоне. Но он несколько лет ходил в секцию
стрельбы, еще в школе колебался, кем лучше стать: музыкантом или
спортсменом-стрелком. В конце концов скрипка победила, но навык в руках
остался.
– Ролик… не может быть!
– Может, может. Хитрый, мстительный трус
и бесшабашный юнец одновременно. Хотя что еще из него могло вырасти при такой
мамаше?
Убив Асю, Ролик заглядывает в комнату и
вздрагивает: Васи нет! В кухне тоже! А в другом помещении, совершенно
неожиданно для парня, спит целая пьяная компания: Вера Ивановна и внучки.
Сунув пистолет в карман, Ролик убегает. Он
недоволен собой, допустил оплошность, не узнал, что Ася живет с соседями, и не
сумел подложить оружие спящему Васе. Парень-то хотел свалить убийство на него.
– Почему?
Куприн со вздохом объяснил:
– Ну, во-первых, чтобы у милиции сразу
имелся виноватый. Лежит пьяный Дед Мороз, в руках пистолет, в коридоре убитая.
Попробуй оправдаться в такой ситуации. А во-вторых, он ненавидит Василия, тот
постоянно дразнит Ролика…
– Он его обзывал тапиром, – тихо
добавила я.
– Тапир затаил злобу и отомстил. И первая
часть плана, убийство Аси, удалась. Вторая же пошла наперекос. Ты вышла из
ванной, испугалась, убежала, отвезла Василия домой, не сумела его растолкать,
пошла к Линде, и тут подействовало снотворное. Оно бы свалило тебя раньше, но
доза, проглоченная тобой, оказалась не столь велика, не сразу забрала, зато
потом действие лекарства длилось несколько дней. Теперь все ясно?
– Да – пробормотала я, – не дразните
спящего тапира, он может вас убить.
Эпилог
Олеся Константиновна взяла мою рукопись, и
книга благополучно появилась на свет под названием «Тапир для Деда Мороза».
Увы, никаких премий я за нее не получила, но радость оттого, что в «Марко» меня
считают своим автором, была настолько велика, что я забыла обо всех своих
амбициях.
Линда, узнав о том, что Вася подрабатывает Дедом
Морозом, не убила мужа, так, поколотила слегка и отпустила живым. Кстати, я
набралась смелости и рассказала Линде правду о Баксе. Сейчас кот уже опушился и
чувствует себя прекрасно, но на унитаз все равно садится мордой к бачку.
Зина, услыхав о том, что сделал Ролик, попала
с инфарктом в больницу, хоть она и была пофигисткой, готовой ради денег на все,
известие о том, что юноша, называвший себя ее сыном, убийца, подкосило
несчастную. Впрочем, скорей всего, она поправится. В отношении Луизы Иосифовны
подобных радужных перспектив нет, вдова конструктора, большую часть жизни
проведя в страхе, окончательно лишилась рассудка. Почему она год назад решила
отправить Ирине Маловой открытку о якобы грозившей той опасности, осталось
неизвестно. Скорей всего, это было одно из проявлений ее болезни. Никто не
знает и куда исчезла девушка с необычным именем Верлинда, Олег пытался найти
ее, но не смог, след оборвался, убежав из дома и бросив мать, Верлинда словно в
воду канула. Надеюсь, она все же жива и когда-нибудь узнает правду – Марк
Матвеевич не был ее отцом, и Ирина не убивала Нику, она повинна в другом
преступлении.
Мечта Андрея Архиповича сбылась, он теперь
живет в деревеньке около кладбища, на котором похоронена Нюра. Олег постарался
и выбил бывшему актеру место в колонии, которая расположена близ села. Кутякин
служит в зоне библиотекарем, а я выполнила свое обещание, получив гонорар,
поставила Нюре памятник с оградкой. Хотя обещала кованую решетку…
Ролика судили, и мне пришлось участвовать в
процессе. Во время слушания дела парень вел себя изумительно, выглядел
интеллигентным юношей, ни за что попавшим на скамью подсудимых. Психиатры
признали его вменяемым, хоть и отметили в заключении, что психика ребенка была
подвергнута слишком большим испытаниям. Сначала мать велела ему притворяться
Костей Прохоровым, потом Роландом, сыном Зинаиды. Объясняла она необходимость
этих перевоплощений смертельной опасностью, нависшей над жизнью Матвея, и он
подчинялся, скрывался, слушал мать, ну а потом навсегда остался с Зиной. Удивительно,
что мальчик тоже не двинулся умом, хотя, услышав его последнее слово на суде, я
была в шоке и подумала, что психиатры ошиблись, все-таки скрипач не совсем
нормален.
Ролик встал и заявил:
– Я избран богом, талант мне дан свыше, и
я не имею права закапывать его в землю. Деньги были нужны мне на хорошую
скрипку и начало сольной карьеры. Отпустите меня, я поцелован ангелом, мне все
можно. Остальные никто, просто пыль. Кому нужна Ася, какой от нее толк? А я
принесу людям истинное искусство.
Судья покачала головой и объявила приговор:
двенадцать лет в колонии строгого режима.
Но мне до сих пор кажется, что совершена
ошибка, ну не может психически нормальный человек делать подобные заявления.
Кстати, о деньгах! Луиза отдала сыну ключ. Еще
он получил письмо с шифром и названием банка, но вот беда – такого хранилища ни
в Швейцарии, ни в другой стране мира нет. То ли Марк Матвеевич ошибся, то ли
его самого обманули, то ли Луиза потеряла часть нужной информации. Может,
где-то и лежат невостребованные капиталы конструктора-предателя, но найти их не
представляется возможным.
В самом гадком настроении я вышла из здания
суда и двинулась по проспекту. На глаза попался магазин. Решив слегка
развеяться, я вошла внутрь и остановилась около отдела, где торговали аксессуарами.
Взгляд упал на симпатичную вязаную шапочку, серо-белую, с ушками.
– Можно посмотреть эту вещицу? –
спросила я.
Продавщица с улыбкой подала мне головной убор.
Я повертела ушаночку, потом, нацепив ее на голову, глянула в зеркало. Честно
говоря, шапка смотрелась странно: уши были слишком коротки, не имели завязочек,
и из них почему-то торчали два довольно больших колечка. Согласитесь, это
неудобно, кольца будут холодить шею. Еще у ушанки практически не имелось дна,
передняя и задняя половинки были сшиты встык, и головной убор торчал на макушке
колом.
– Вроде ничего, – с сомнением
пробормотала я, оглядывая себя в зеркало, – вообще-то я хотела взяную
шапочку такого цвета, вот фасончик подгулял… Впрочем, если вместо колечек
пришить тесемочки… Почему она такая узкая, у меня голова маленькая и то с
трудом влезла.
Продавщица хихикнула:
– Вообще-то, производители не для головы
это сшили.
– А для какого места еще можно
приспособить шапку? – обозлилась я.
Торговка закашлялась.
– Женщина, – ядовито сказала
она, – простите, но вы натянули на себя сумку.
– Что? – удивилась я.
