РУКИ ЗА ГОЛОВУ! СЕЙЧАС ЖЕ! ПОДНИМИ РУКИ И НЕ ДВИГАЙСЯ!
Странник не шелохнулся.
Дарби почувствовала, как микроавтобус резко затормозил. Банвиль поднялся со своего сиденья и рванулся мимо нее. Хартвиг вскочил в кузов фургона Странника.
ПОДНИМИ РУКИ ВВЕРХ! СЕЙЧАС ЖЕ! ВЫПОЛНЯЙ!
Хартвиг швырнул Странника на пол.
Дарби вышла наружу, ноги затекли от долгого сидения. Она хотела сейчас быть там, вместе с офицером SWAT, хотела заглянуть Страннику в лицо и видеть его глаза, когда он произнесет имя Кэрол.
Хартвиг вышел из фургона, качая головой. Он что-то сказал Банвилю.
Куп стоял рядом с ней. Странник неподвижно лежал на полу.
Банвиль возвращался назад.
— Что происходит? — спросила Дарби.
— Это всего лишь труп, привязанный к стулу, — ответил Банвиль. — Вот что происходит.
— Что? Разве граната могла его убить?
— Он мертв уже несколько часов, — сказал Банвиль. — Его задушили.
— Тогда что со всем этим оборудованием?
Банвиль не ответил. Он забрался в микроавтобус и прижал к уху трубку телефона на стене.
— Должно быть, это он, — сказал за ее спиной техник из ФБР. — Сигналы «жучков» принимались именно из этого фургона. Посмотрите, там внутри приемник L-32.
— Наверное, это оборудование необходимо, чтобы передавать сигнал куда-то дальше, — заметил его напарник.
Из соседних домов, заслышав шум и при виде восьми членов команды SWAT, суетящихся вокруг фургона, появились люди. Одни остались на ступеньках, другие вышли прямо на улицу, под дождь, чтобы узнать, что происходит.
Через дорогу стояла девочка лет восьми, одетая в желтый дождевик, и держала маму за руку. Девочка была очень испугана и собиралась вот-вот заплакать. Дарби смотрела на нее, когда фургон взорвался, сметая ударной волной и девочку, и ее маму.
Глава 44
На всех этажах госпиталя раздался вой эвакуационной сирены. Бойль с трудом проталкивался через толпу штатских, врачей и медсестер. Люди натыкались друг на друга, спотыкались, падали и оказывались под ногами у бегущих сзади. Каждый стремился быстрее протиснуться к выходу, подальше от пыли и дыма, заполнявших помещение.
Комната ожидания отделения интенсивной терапии была пуста, дверь в отделение открыта. Палату Рэйчел никто не охранял. Двух копов, приставленных к ней, либо вызвали в другое место, либо они сами решили уйти.
Медсестер тоже не было на месте.
Сунув руку в карман, он вытащил шприц для подкожных инъекций, зажал пластиковый колпачок зубами, высвобождая иголку, и, утапливая поршень шприца, приблизился к кровати.
Бойлю очень хотелось разбудить Рэйчел, чтобы услышать ее предсмертный крик и посмотреть, как она забьется в конвульсиях.
Игла проткнула трубку капельницы, и Бойль выпрыснул туда содержимое шприца. Затем быстро протер трубку рукавом куртки и направился к двери. Нужно торопиться.
Колпачок снова на иголке, шприц в кармане. Нужно торопиться.
Он вышел за дверь и быстрыми шагами, ни на кого не глядя, направился через вестибюль.
Возле медсестринского пульта стоял человек из охраны госпиталя. На нем был темный плащ, в ухе торчал наушник, а к лацкану был приколот микрофон. Он озирался по сторонам в поисках раненых, когда ему на глаза попался Бойль.
Бойль бросился к нему.
— Все ушли, — сказал он. — На этаже пусто.
На пульте включилась сирена. Охранник резко развернулся к монитору.
— Что происходит?
Бойль сделал вид, что внимательно изучает цифры на экране.
— У одного из пациентов остановка сердца, — наконец сказал он. — Я позабочусь о нем. Проверьте, все ли добрались до лестницы.
— Вы уверены, что справитесь сами?
— Конечно. Идите. Я разберусь.
Но охранник остался на месте.
Медленно и как бы невзначай Бойль полез во внутренний карман куртки и расстегнул кобуру. Он прикончит этого наемного копа, если будет нужно. Прикончит и побежит к лестнице.
Но такой необходимости не возникло. Охранник ушел. Бойль долго смотрел ему вслед, потом повернул за угол и направился в сторону ванной. Он вытащил из мусорной корзины свой рюкзак и пошел к копам, которые указывали людям дорогу к выходу. Бойль смешался с толпой штатских и медперсонала.
Утренний воздух был наполнен дождем и воем сирен. Он спустился по Кэмбридж-стрит и поднялся по лестнице на станцию.
Вчера по дороге из Бэлхема он приобрел на Южной станции проездной. Он провел пластиковой карточкой по магнитному считывающему устройству, не оставив отпечатков пальцев, и присоединился к группе людей, наблюдающих за хаосом внизу. Дымились руины гаража, где хранились почтовые грузы. Сюда со всех сторон съезжались пожарные машины, кареты «скорой помощи» и полицейские. Кэмбридж-стрит была усыпана грудами битого стекла, осколками кирпичей и бетона. Бойль увидел, что взрывом вынесло некоторые окна на складе.
Когда подошел поезд, Бойль уселся к окну, достал из кармана «Блэкберри» и набрал всего одно слово: «Сделано».
Чтобы как-то убить время в пути, Бойль представлял, что сделает с Кэрол Крэнмор, как только она покинет свою комнату. Рано или поздно она выйдет забрать еду. Они все выходят.
Но сейчас у него не было времени ждать, пока она сдастся. Почти все было подготовлено к отъезду. На днях ему нужно будет их всех убить. Может быть, даже сегодня.
Глава 45
Правая щека Дарби саднила. Она помогла Купу поднять на носилки еще одного офицера SWAT. Он был без сознания, но пока дышал.
Они осторожно пробирались через мокрые развалины, стараясь пройти как можно быстрее сквозь дымовую завесу и стену дождя на другой конец улицы, где на земле лежали раненые. Некоторыми из них уже занимались медики «скорой помощи» и врачи, спешно прибывшие из бэлхемского госпиталя. Мертвые были накрыты кусками синего брезента, придавленными по краям камнями.
Они переложили офицера на каталку. Дарби совсем было собралась идти назад, как увидела Эвана Мэннинга. Он присел на корточки и приподнял край синего брезента, чтобы посмотреть на погибшего. Она пробилась сквозь толпу медиков, старающихся перекричать рев сирен на подъезжающих машинах, крики и плач.
Дарби схватила его за руку.
— Вы нашли Странника?
— Нет еще. — Казалось, при виде ее он удивился. — Что у тебя с лицом?
— Меня взрывом отбросило в сторону.
— Что?
— Здесь очень шумно. Идите за мной.
Дарби перешла улицу и направилась к посадке. Они спрятались от дождя под деревьями. Здесь было тише, но ненамного.
