— Да, я.
— Вы разговаривали с Рэйчел?
— Да, мэм. Примите мои соболезнования.
— Что сказала вам Рэйчел? Где она была все это время? Она это сказала?
Дарби не хотела обманывать несчастную женщину, но еще меньше ей хотелось сильнее ее расстроить. Ей надо было задать Александре Свенсон несколько вопросов.
— Рэйчел рассказала немного. Она была очень больна.
— Я смотрела тогда выпуск новостей, тот видеоматериал, но никогда бы не подумала, что это Рэйчел. Женщина, которую вы нашли, не имела с моей дочерью ничего общего. Я ее даже не узнала. А ведь я все-таки мать… — Александра прокашлялась. — Этот человек, который забрал Рэйчел… Что он с ней сделал?
Дарби промолчала.
— Скажите мне, — попросила мать Рэйчел. — Пожалуйста. Я должна знать.
— Я не знаю, что с ней случилось. Миссис Свенсон, я понимаю, как вам сейчас тяжело. И не стала бы звонить просто так, без надобности. Мне нужно задать вам пару вопросов о дочери. Вопросы могут показаться странными, но прошу вас: постарайтесь мне помочь.
— Спрашивайте все, что сочтете нужным.
— У Рэйчел когда-нибудь были отношения с человеком, который ее оскорблял?
— Нет.
— А если бы они были, она бы вам рассказала?
— Мы с дочерью всегда были близки. Я знала о прошлом Чада, но он не то что ее не ударил — он даже голоса на нее ни разу не повысил. Рэйчел никогда не стала бы терпеть подобное, уж я-то знаю. О Чаде она всегда отзывалась хорошо. Думаю, у его бывшей жены просто не все в порядке с головой.
— Рэйчел никто не угрожал? Может, она рассказывала вам, что кто-то ее преследует? Следит за ней?
— Нет. Если бы что-то подобное случилось, она бы обязательно мне рассказала. У Рэйчел с Чадом были прекрасные отношения. Они собирались пожениться. Рэйчел была… Она была такой умной, трудолюбивой. Она сама оплачивала свое обучение в колледже. Она брала ссуды, чтобы поступить в Школу права. Она никогда ни о чем не просила, никогда не попадала в неприятности. Она была очень уравновешенным, рассудительным человеком.
Александра Свенсон не могла больше сдерживаться. Она говорила сквозь слезы.
— В полиции мне сказали, что если пропавшего человека не находят в течение сорока восьми часов, то это означает, что он, скорее всего, уже мертв. Через год я начала свыкаться с мыслью, что Рэйчел больше уже не вернется, а я так и не узнаю, что же с ней произошло. И вдруг сегодня рано утром мне позвонил друг, который работает в лаборатории, и сообщил, что Рэйчел нашли в Массачусетсе и что она жива. Жива. И это спустя пять лет! Я опустилась на колени и поблагодарила Господа. А потом я позвонила, чтобы узнать, в каком госпитале лежит Рэйчел, а вместо этого выяснилось, что она скончалась, а я так и не… так с ней и не поговорила. Я не успела взять мою малышку за руку и сказать, как сильно ее люблю, и извиниться за то, что перестала надеяться и верить. Я даже не успела с ней проститься.
— Миссис Свенсон, я…
— Я не могу больше разговаривать. Извините.
— Поверьте, мне искренне жаль.
Александра Свенсон отключилась. Дарби сжала в руках телефонную трубку и, сама того не замечая, посмотрела на окно маминой спальни.
Глава 48
Дарби смотрела на лужи там, где когда-то был мамин сад, которым Шейла занималась до того, как заболела. Пока курила, она размышляла о жертвах Странника. Эван Мэннинг сказал, что он выбирает их случайно.
Слово «случайно» эхом прокатилось у нее в голове. Случайный выбор жертв. Если это действительно так, будет довольно сложно его поймать. Им в любом случае придется нелегко, потому что Странник все продумал наперед, к тому же постоянно переезжает с места на место, чтобы его не нашли. Может, он уже убил Кэрол и всех остальных. Возможно, он уже далеко отсюда. Нет, не надо об этом сейчас думать.
Копия каждого послания, приходящего на ее рабочий электронный ящик, автоматически пересылалась ей на хотмэйл, чтобы она имела доступ к информации, даже находясь в пути. Дарби потушила сигарету, вернулась в дом и поднялась наверх, чтобы проверить компьютер. Пришло сообщение от Мэри Бэт насчет фотографий с места происшествия.
Мэри Бэт всегда делала по два комплекта фотографий: одни — на пленку, другие — цифровые. Цифровые фотографии на суде не расценивались как улики, потому что их можно было подделать. Мэри Бэт делала их для того, чтобы у каждого, кто работает по делу, были копии для своих файлов.
Дарби как раз просматривала фотографии, когда услышала покашливание. Она выглянула в коридор и увидела тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери маминой спальни. Шейла проснулась и смотрела телевизор.
Когда Дарби тихонько приоткрыла дверь, то увидела отражение места взрыва в очках Шейлы.
— Что у тебя с лицом?
— Я поскользнулась и упала. На самом деле все гораздо лучше, чем кажется, — сказала Дарби. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, потому что ты здесь. — Шейла убавила громкость телевизора. — Спасибо, что оставила записку.
Дарби присела на кровать.
— Я пыталась дозвониться, но телефонные линии не работали. Мне очень жаль, что я заставила тебя волноваться.
Шейла отмахнулась: мол, не бери в голову. Но Дарби видела, что она все еще переживает. Даже в приглушенном свете ее лицо выглядело измученным. Словно что-то могло случиться в любой момент.
Дарби легла рядом с мамой и обняла ее.
— Со мной все в порядке. Честно.
— Знаешь, о чем я сегодня думала? Как тебя затянуло подводным течением и ты чуть не утонула. Тебе тогда было восемь.
Дарби вспомнила, как ее било о морское дно, а вода становилась все холоднее. Когда она вынырнула на поверхность, то еще целый час откашливала воду. Но дело было даже не в этом. А в холоде, который проник в нее под водой и даже под солнцем не хотел отпускать. Лежа в кровати под ворохом теплых одеял, она продолжала чувствовать этот холод. Он напоминал ей о том, что в мире есть вещи, которых ты не видишь, но которые так и ждут, чтобы нанести тебе удар, когда ты этого меньше всего ожидаешь.
— Ты совсем не плакала, папа испугался даже больше, чем ты, — сказала Шейла. — Он пошел с тобой за мороженым, и я никогда не забуду, как ты сказала тогда: «Папа, не волнуйся ты так. Я сама могу о себе позаботиться».
Дарби закрыла глаза и принялась вспоминать, как они втроем сели в машину и поехали домой. Машина пахла морем и «Коппертауном».
[22]
Все вместе, втроем. Живые и здоровые. Одно из хороших воспоминаний, которых у нее немало.
— Заезжал Куп, — сказала Шейла. — Он хотел, чтобы я знала, что с тобой все в порядке.
