Он захлопнул ноутбук, снял наушники и сложил все в черный кожаный чемодан. Потом подошел к двери, приоткрыл ее, снял перчатки, схватил чемодан и вывалился в горячую, сырую ночь.
Одетый в дорогие желто-коричневые шорты и пуловер от Ральфа Лорена он вполне мог сойти за местного жителя. Он потуже натянул бейсболку и направился через улицу, заваленную обломками. Люди выходили из домов, спотыкаясь об остатки того, что совсем недавно было домом Роса. На их лицах застыли растерянность и недоумение. Они не могли поверить в происходящее. Фейерверки больше не вспыхивали в небе. Вдали слышался нарастающий вой сирен.
Скоро здесь появятся журналисты, и этот замечательный спектакль к утру покажут все каналы.
Но это было всего лишь начало.
Когда он завершит начатое, его имя не будет забыто. Никто не будет помнить взрывы или погибших людей. Будущие поколения запомнят только его имя – имя человека, ответственного за уничтожение Федерального бюро расследований.
Глава 1
Этот дом, стилизация под колониальный стиль, который, по всей видимости, преобладал в Новой Англии, располагался в месте под названием Нек, отдаленном островном городке, населенном зажиточными обывателями. Туда можно было попасть только по узкому мосту, который связывал его с Марблхедом и, когда возникала необходимость, с остальным миром. Дом, окруженный высоким металлическим забором, располагался неподалеку от маяка, популярного места отдыха местных подростков. Массивная задняя терраса, деревянная отделка которой посерела от соли, солнца и продолжительных зим, была достаточно просторной для школьного выпускного бала. Она выходила на частный пляж. Новый черный «лексус» и классический серебристый «ягуар» были припаркованы на подъездной аллее перед семейным гаражом на две машины.
Этот дом принадлежал Патрику и Веронике Долан, у которых был тринадцатилетний сын по имени Алекс. Джек знал, что все они мертвы.
Вскоре после полуночи в участок поступил звонок 911. На этот раз тон голоса был совсем иной, чем в прошлом месяце. На этот раз человек представился Дейлом Портером. Он жил по соседству с Доланами. Он услышал выстрел и решил вызвать полицейских.
Джек немедленно позвонил в бостонское управление.
В половине первого местные жители были разбужены воем сирен и вспышками полицейских огней. Полиция штата и города погрузила перепуганных жителей в школьные автобусы и вывезла в гостиницы в Пибоди и Дэнвер. Менее чем за час весь Нек и часть Марблхеда были эвакуированы. Саперы вошли в дом. О ситуации были уведомлены объединенная оперативно-тактическая группировка и отделение по взрывам ФБР. Журналисты уже были в пути.
Была пятница, без пятнадцати пять утра. Небо было тускло-серого цвета. С моря дул прохладный ветерок – очень кстати после гнетущей влажности, которая сковывала Марблхед последние три недели. По всему городку было выключено электричество. Дом Доланов погрузился во тьму. Вертолеты с газетчиками на какое-то время убрались. Царила жутковатая тишина, лишь издалека доносился плеск накатывающихся на берег волн. Город напоминал призрак.
На задней террасе Джек возился с многочисленными застежками на противовзрывном костюме. Он никогда раньше его не надевал и теперь не мог нормально застегнуться. Напротив него, опершись на балюстраду, стоял Боб Бурк, командир бостонского саперного управления, человек, который за последние пять часов уже успел побывать в доме с бомбой. Бурк курил сигару, которая – больше напоминала артиллерийский снаряд, и, прищурив зеленые немигающие глаза, окутавшись клубами сигарного дыма, наблюдал за Джеком.
– Я говорил, что тебе не надо его надевать. Ты все равно не пойдешь внутрь, – сказал он.
У него был глубокий грудной голос, хриплый от табака и виски, которое Бурк пил, по его собственному выражению, в медицинских целях. Верхняя часть его противовзрывного костюма свисала с пояса, а серая, темная от пота футболка с эмблемой Гарварда плотно обтягивала бочкообразную грудь и широкие плечи. Ему было уже под шестьдесят, и он работал с бомбами с тех пор, как дважды побывал во Вьетнаме. Как и прочие специалисты по бомбам, Бурк прошел курс подготовки ФБР в Редстоунском арсенале в Хантсвилле, штат Алабама. Многие в отделении по взрывам ФБР признавали, что Бурк – один из лучших в своем деле.
– Ну, ты слушаешь или что?
– Мы уже это обсудили, – ответил Джек, разглядывая части костюма, разложенные на столике для пикников.
– И будем обсуждать до тех пор, пока я не достучусь до тебя, – сказал Бурк, для большей убедительности ткнув в его сторону сигарой. – Я тебе только что объяснил, что такое семтекс.
– Один русский сделал пластиковую взрывчатку с высоким коэффициентом разрушения. Очень популярна среди ближневосточных террористов.
– И сейчас шесть ящиков семтекса лежат в спальне дома в этом сытом городишке. Шесть ящиков! Одного, не больше кулака размером, достаточно, чтобы самолет разнесло на куски. А здесь их шесть. Если они рванут, Марблхед окажется на другой стороне океана, а ты пойдешь на корм рыбам.
– Ты сказал, что взрывчатка не сработала.
– Нет, я сказал, что мне кажется, что у нее был сбой, и я не буду знать наверняка, пока не разберу ее. Но сначала мне нужно вынести ее из дома, и нет никакой гарантии, что она не взорвется.
Слова Бурка повисли в воздухе. Джек начал прикреплять грудную пластину. О боже, опять застежки… Он перестал одеваться и посмотрел за террасу. В просветах в тумане на песке и гальке можно было разглядеть белую пену.
– Ты сделал рентгеновский снимок бомбы, так?
– Мы это уже обсуждали.
– На снимке ты увидел какие-нибудь механизмы безопасности, что-нибудь вроде элемента неизвлекаемости?
– Нет, но мы нашли гравитационный спусковой механизм. Я попытаюсь ее передвинуть, и через долю секунды нас раскидает по округе.
– Но чтобы активировать спусковой механизм, тебе надо передвинуть бомбу.
– Семтекс невидим для рентгеновского излучения. Если я просвечу чемодан с куском этого дерьма, его даже в виде контура не покажет. Ты все еще хочешь пойти со мной?
Джек знал, что делать.
– Если бы в доме было еще одно самодельное взрывное устройство, ты бы нашел его.
– Это не означает, что его там нет. Я же не просвечивал все в доме.
– Там только одна бомба.
Глаза Бурка вспыхнули смесью ярости и недовольства. Сеточка глубоких красных линий, внешне похожих на резину, покрывая левую часть его лица, выглядывала из-под седоватой бородки, словно жилы металла, выходящие на поверхность земли, и спускалась дальше вниз к большому белому шраму, который охватывал половину шеи. Кожа вокруг правого глаза напоминала потекший красно-белый воск, уха практически не было.
Местный наемный убийца, которого Бурк засадил на пожизненное, отправил ему письмо с бомбой. Это случилось осенью семьдесят девятого года. Бурк стоял возле стола и открывал письмо, повернувшись лицом к подчиненному. Если бы он смотрел на него, кислота выжгла бы ему глаза.
