Флетчер дал ему другой мобильный телефон взамен того, который Джек выкинул в океан. Он сгреб его с тумбочки и позвонил Даффи.
– У Бомонов была система сигнализации?
– Не знаю, – ответил Даффи.
– Выясните для меня. Это важно.
– Вы где?
– Перезвоните мне на этот телефон. – Он дал ему номер.
Джек положил телефон на подоконник. Звук тикающих часов в голове стал громче. У него заканчивалось время. Песочный человек готовился встретиться со следующей семьей. Джек уставился на телефон.
«Пожалуйста, Боже, дай мне что-нибудь…»
Пять минут спустя телефон зазвонил.
– Привет, Джек.
Это был Песочный человек. А голос был Джека.
– Каково оно, говорить с самим собой? – спросил Песочный человек его голосом. Голос был усталым, слабым. – Это все равно что говорить с собственной совестью, правда?
– Чего ты хочешь?
– В твоем голосе чувствуется отчаяние. Ты в порядке? Или я прервал какие-то твои шалости?
Джек бросил быстрый взгляд на стул. Алекс Долан исчез.
– У тебя, кажется, язык заплетается. Надеюсь, ты не налегаешь на спиртное. Именно это в прошлый раз довело тебя до беды, – заметил Песочный человек.
– Чего ты хочешь?
Наступила длинная пауза. Снаружи детское хихиканье стало громче.
– Это нечестно, – ответил Песочный человек уязвленно жалобно.
«Используй это!»
– Что нечестно?
– Ты начинаешь охотиться на монстров вроде Чарлза Слэвина и играешь в мстителя. Ты хладнокровно убиваешь его, наслаждаешься каждой секундой этого, и что делает общественность? Она аплодирует. Я охочусь на монстров, которые разрушили меня, и меня клеймят психом. Охотятся именно на меня. Почему? Потому что у меня нет полицейского значка. Забери у тебя этот талисман, и мы становимся одинаковыми.
– Алекс Долан не обижал тебя.
– Его бесценная мамочка обижала. Что ты знаешь о ней?
– Что она была медсестрой в «Грейвз».
– Что еще?
– Это все, что я знаю.
– И все, что сможешь узнать. Что ты не можешь увидеть и чего не могут увидеть твои федеральные друзья, так это то, что выжжено у меня в душе каленым железом.
– Всех обижали, Габриель. Не ты один страдал.
– Дважды в неделю Вероника Долан накачивала меня химикатами. У меня были припадки, дрожь. Я терял контроль над кишечником. Я умолял ее остановиться, но она продолжала. Ларри Рос однажды привязал меня к кровати и оставил так без воды и еды на шесть дней, потому что я ударил ножом человека, который хотел ввести мне какой-то новый препарат, бросить в палате и наблюдать за побочными эффектами. Мне было пятнадцать лет. Тебе когда-нибудь пропускали ток через яички, Джек? Ты знаешь, что значит прожить жизнь, чтобы ни разу не встало? Ты думаешь, что Тейлор осталась бы с тобой, будь у тебя такая проблема?
– Попробуй виагру.
– Нынешний рецепт намного эффективнее.
– То, что ты делаешь… не может стереть воспоминания.
– Но помогает управлять гневом, убив Слэвина, ты записал у себя в дневнике: «Ложусь спать в предвкушении приятных снов». В кровопролитии заключена справедливость. Ты искал моральные основы в брайантовском «Танатопсисе», чтобы объяснить свои поступки. Ты похож на меня, Джек. Ты, я и Майлз путешествуем по обоим мирам.
– Позволь мне помочь тебе разоблачить «Грейвз».
Тишина.
«Он слушает. Ты заставил его слушать!»
– Давай встретимся, только ты и я. Я даю слово, что помогу тебе.
– Ты не хочешь помогать мне, Джек. Ты хочешь разорвать меня голыми руками. За то, что я сделал с Алексом Доланом. За извилистый путь, который предстоит преодолеть Эрику Бомону… в одиночку. Как тебе.
Джек уставился на окровавленный стул, на котором когда-то сидел Алекс Долан.
– Это неправда. Я хочу привлечь этих людей к ответственности.
– И они ответят. Но это будет мой сценарий правосудия, очень похожий на то правосудие, которое ты учинил над Слэвиным.
– Я не хотел убивать его.
– У Данте в «Божественной комедии», в части «Ад», есть строчка, где он описывает преисподнюю как место, где ты желаешь того, что убьет тебя. Именно поэтому тебя тянет к людям, похожим на меня. Ты не можешь выдержать того, что смотрит на тебя из зеркала, поэтому прячешь настоящие побуждения под маской искупления.
Что-то мягко клацнуло, и Песочный человек отключился.
Джек убрал телефон от уха. Слова Песочного человека ничего не значили. Значение имела лишь четвертая семья. Ее спасение. Он должен был спасти ее.
Джек уперся взглядом в пол, размышляя над словами Алекса Долана. Ему следовало думать быстро.
Мгновение спустя он увидел окровавленную ступню, которая двигалась по полу.
– Ты в порядке? – мягко спросил Алекс.
– Все нормально.
– Нет ничего зазорного в том, чтобы признаться, что это не так. Тебе говорила об этом Аманда, помнишь?
– Да. – Джек вытер лицо. – Боже, мне ее так не хватает!
– Аманды? Или ты имеешь в виду Тейлор?
Джек не ответил. Алекс сидел на краю кровати. Кровь стекала по его ногам и собиралась на полу в небольшие лужицы.
– Если у Бомонов была сигнализация, вопрос состоит в том, как он обошел ее.
– Отрубил ток… Нет, это бы встревожило компанию-производителя. Они бы позвонили Бомонам, и если бы никто не ответил, то послали бы кого-нибудь проверить.
– Правильно. Значит, он вошел в дом. Если бы он вломился в него и сигнализация была включена, то она бы сработала спустя двадцать секунд. Недостаточно времени для того, чтобы дезактивировать ее.
– Если только он ее не выключил.
– И как бы он сделал это?
– Он мог бы использовать устройство, которое каким-то образом отключило ее. Продвинутые медвежатники используют такие штуки. Они хорошо готовятся.
– Но такие устройства не так уж просты в эксплуатации. Всегда есть возможность того, что его засекут. Кроме того, если бы у него было такое устройство, ему все равно надо было бы предварительно ознакомиться с этой конкретной сигнализацией. Когда он вошел в дом, он был подготовлен. Он был уверен. Он знал о семье все.
– Значит, он знал о сигнализации. О ее особенностях, как она установлена.
– И как бы он мог все это выяснить, не засветившись?
– Он с компьютерами на «ты». – Слова растягивались по мере того, как формировалась мысль. – В последних двух бомбах использовали ноутбуки.
