Чем же Сталин мотивировал свой отвод столь преданным и
заслуженным соратникам?
Пройдет время, и историки, получив доступ к архивам ЦК той
эпохи, ответят на этот вопрос. Всегда словоохотливый Хрущев, к сожалению,
мотивы Сталина обошел молчанием. Он ограничился следующим сообщением:
«Вследствие необычайной подозрительности Сталина у него даже
появилась нелепая и смехотворная мысль, что Ворошилов был английским агентом… В
доме Ворошилова была даже сделана специальная установка, позволяющая
подслушивать, что там говорилось. Своим единоличным решением Сталин отстранил
от работы в Политбюро еще одного человека — Андрея Андреевича Андреева. Это
было одним из самых необузданных проявлений произвола. Вспомним о первом
пленуме ЦК после XIX съезда партии, когда в своем выступлении Сталин,
охарактеризовав Вячеслава Михайловича Молотова и Анастаса Ивановича Микояна,
высказал мысль, что эти два старых работника нашей партии повинны в каких-то
совершенно не доказанных проступках.
Не исключена возможность, что если бы Сталин оставался у
руля еще несколько месяцев, товарищи Молотов и Микоян, вероятно, не могли бы
выступить с речами на сегодняшнем съезде» (там же, стр. 54).
После только что проведенного процесса «сионистских шпионов»
Америки во главе с Лозовским и Молотовой Сталину всюду мерещились сионистские
заговорщики. Таким заговорщиком в его глазах был каждый еврей, независимо от
того, коммунист он или нет, более того — им был и каждый русский
коммунистический лидер, если он женат на еврейке. Свои «генеалогические
таблицы» Сталин расширял до вторых и третьих колен в родословии коммунистов,
выискивая у них еврейских бабушек, дедушек или внуков. Так, у Хрущева нашли
внучку от еврейской матери, у Берия — мать, якобы грузинскую еврейку, у
Маленкова дочь замужем за евреем.
Когда Сталин, напоминая пленуму ЦК «ленинградское дело»,
«сионистское дело», «грузинское дело», стал разбирать членов Политбюро по
косточкам, копаясь в их исторических, политических и генеалогических грехах, то
выяснилось: из 11 членов Политбюро 5 оказались еврейскими родственниками
(Молотов, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Андреев), один — евреем (Каганович),
один — «полуевреем» (Берия), два — причастными к «ленинградской мафии» (Косыгин
и Микоян; сын последнего был женат на дочери Кузнецова), только один человек
оказался чистым — безвредный и бесцветный Булганин.
Во время атак Сталина против его соратников еще никто из них
не знал, какой новый подвох готовится тому, о ком, кажется, он ничего не сказал
на пленуме: Берия.
На XIX съезде Берия реабилитировал себя за «грузинское
дело», но только перед съездом, что отнюдь не означало — перед Сталиным.
В Праге и Варшаве готовились два политических процесса над
коммунистическими лидерами этих стран, которых спас лично Берия во время
конфликта с Тито, а также процесс титовцев в Болгарии и Венгрии, тоже до сих
пор пользовавшихся поддержкой Берия. Эти спасенные Берия лидеры теперь
оказались «сионистами»: генеральный секретарь ЦК компартии Чехословакии
Сланский (еврей) и генеральный секретарь ЦК компартии Польши Гомулка (женат на
еврейке). Таким образом, круг большого международного заговора сионистов Америки,
СССР и Восточной Европы против коммунизма замыкался (тут Сталин действовал
точь-в-точь по рецепту Гитлера, только и говорившего о «заговоре мирового
еврейства»).
Абсурдность концепции «еврейского заговора» и копания в
генеалогии ярко выявляется в том, что у самого Сталина были еврейские
родственники (внук, названный в его честь Иосифом).
Автор биографии Л. П. Берия посвятил этому подвоху
Сталина против Берия следующие многозначительные строки: «Первой мишенью атаки
против позиций Берия явилась Чехословакия. Все ключевые позиции власти Берия
предоставил там своим союзникам. После убийства Масарика и смерти Бенеша Берия
управлял этой высокоиндустриальной и цивилизованной страной через своих
ставленников в чешской тайной полиции так, как это находил нужным в своих
собственных интересах. Как только Игнатьев стал во главе госбезопасности, он
ударил по бастиону Берия в Чехословакии. Вдруг прокатилась волна арестов,
которая охватила чиновников советского аппарата в Праге, а также
высокопоставленных чиновников тайной полиции Чехословакии, работавших под
руководством Берия. Главными жертвами чистки оказались ставленники Берия.
Чиновники были арестованы по обвинению в шпионаже, саботаже, диверсии и
государственной измене, но так как они были людьми Берия, то обвинение против
них косвенно наносило удары и Берия. Однако одна поразительная черта
характеризует всю эту акцию. Почти все арестованные высокие чины по главе с их
лидером Рудольфом Сланским (настоящая фамилия которого Зальцман) — Бедржих
Геминдер, Рудольф Марголюс, Андре Симон, Артур Лондон и девять других протеже
Берия — были евреями. Арестованных обвиняли также, что они „сионисты“… Новая
чистка имела типично антисемитский привкус и была очевидно инсценирована
Сталиным» (Тh. Wittlin. Comissar. Macmillan Co. London. 1972, рр.
366–367).
Подозрения Сталина против Берия в «варшавском деле» были еще
серьезнее. Сведения о том, какую роль Сталин хотел приписать Берия, если
удастся «варшавское дело», исходят от самого Гомулки (Гомулка продиктовал
одному своему близкому сотруднику документы типа «Khrushchev. Remembers» — «Мои
14 лет». «Мои 14 лет» опубликованы в журнале «Kurier Polsko-Kanadyiski», 1973,
№ 47, стоящем близко к польскому посольству в Канаде).
С первых же дней после войны Польшей правили три человека — Берут,
председатель ЦК Польской коммунистической партии (Гомулка называет его питомцем
НКВД), член Политбюро и глава органов госбезопасности Якуб Берман (такой же
«питомец НКВД») и первый секретарь ЦК Гомулка, во время войны
возглавлявший борьбу польских коммунистов в тылу Польши против немцев. Первые
два были личными ставленниками Берия, но Сталин, видимо, решил дискредитировать
Берута и Берия арестом и показаниями против них со стороны Бермана и Гомулки.
Какие же показания хотел иметь Сталин? Он хотел узнать
только одно: Берия замышлял заговор против Сталина и втянул в это дело своих
польских ставленников.
Послушаем самого Гомулку:
«Берут очень опасался Бермана, полагая, что тот во время
следствия или процесса может сказать о нем что-нибудь весьма компрометирующее.
Так, будто бы Берия в свое время замышлял заговор против Сталина, и якобы Берут
был втянут в это дело.
Я не совсем уверен в этом, но мне это дело именно так
излагали. Как бы там ни было, Берут очень оберегал Бермана, а одновременно и
меня, ибо я должен был первым предстать перед судом. Так был составлен
сценарий… Берут затягивал дело как только мог, прибегая даже к отправке в
Москву ложных сведений. Например, он уверял, что я смертельно болен… Берут
тянул так долго, как только мог, и в конце концов спасла положение смерть
Сталина» (там же).
Все это — и чешские допросы и варшавские «сценарии» —
поступало к Берия, ибо допрашивали арестованных ставленников Берия другие его
ставленники. Тут Сталин против своей воли попал в заколдованный круг. А что знал
Берия, знал и Маленков, прочнейшим образом связавший с ним свою судьбу. Сталин
не без тревоги наблюдал за их столь тесным сближением.
