– Теперь, Дик, стань позади и будь готов сразу сбросить весь этот балласт, – проговорил он. – Но заклинаю тебя сделать это не раньше, чем я прикажу.
– Будь спокоен!
– Иначе мы можем упустить Джо, и тогда он погиб.
– Положись на меня!
В это время «Виктория» была почти над головами всадников, несшихся во весь опор вслед за Джо. Доктор стоял в передней части корзины, развернув шелковую лестницу и готовый в любую минуту сбросить ее. Джо все продолжал скакать футах в пятидесяти от своих преследователей. Но вот «Виктория» обгоняет всадников…
– Внимание! – говорит Самуэль.
– Готов! – отзывается Дик.
– Джо! Берегись! – кричит доктор зычным голосом, бросая лестницу, которая, коснувшись земли своими перекладинами, поднимает облако пыли.
Услышав голос Фергюссона, Джо, не замедляя бега лошади, оборачивается, лестница приближается к нему, и в то самое мгновение, когда он в нее вцепляется, доктор кричит Кеннеди:
– Бросай!
– Есть!
И «Виктория», освобожденная от балласта, весившего больше, чем Джо, в один миг поднимается на полтораста футов ввысь.
Несмотря на то, что «Викторию» сильно качает, Джо крепко держится за лестницу. Когда шар приходит в более спокойное состояние, Джо делает неописуемый жест в сторону арабов, затем, карабкаясь по лестнице с ловкостью акробата, добирается до друзей, и те хватают его в свои объятия.
Внизу арабы вопят от изумления и бешенства: воздушное чудовище на лету вырвало из их рук беглеца и быстро уносит его вдаль…
– Мистер Самуэль! Мистер Дик! – только и сказал Джо. Он изнемог от усталости, от волнения и лишился чувств.
– Спасен! Спасен! – не помня себя, кричал Кеннеди.
– Ну, Конечно! – отозвался доктор, к которому уже успело вернуться его невозмутимое самообладание.
Джо был почти голый. Окровавленные руки, ссадины и синяки, покрывавшие его тело, говорили о перенесенных им муках. Фергюсон перевязал его раны и вместе с Диком уложил его под тент.
Вскоре Джо очнулся и попросил стаканчик водки. Доктор не считал нужным отказать ему в этом. Ведь Джо требовал особого подхода, и лечить его надо было не так, как других. Выпив водки, он крепко пожал руки обоим друзьям и собрался было уже рассказать о пережитых им злоключениях, но ему не разрешили агого сделать. Он не замедлил крепко заснуть, в чем, конечно, очень нуждался.
«Виктория» же, несколько уклонившись на запад, снова понеслась, подхваченная сильнейшим ветром, над окраиной пустыни, заросшей в этих местах колючим кустарником, над пальмами оазисов, согнутыми ураганом или вырванными с корнем. К вечеру сделав около двухсот миль от места похищения Джо, она достигла 10° долготы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Полет к западу. – Пробуждение Джо. – Его упрямство. – Конец его истории. – Тажелель. – Беспокойство Кеннеди. – Полет на север. – Ночь близ Агадеса.
К вечеру ветер стих, и «Виктория» спокойно простояла всю ночь, зацепившись якорем за вершину большого сикомора. Доктор и Кеннеди поочередно несли вахту, а Джо проспал богатырским сном целые сутки.
Это именно то лекарство, какое ему нужно, – заметил Фсогюссон, его излечит сама природа.
С рассветом порывистый ветер усилился, и «Викторию» сначала бросало то к северу, то к югу, пока, наконец, не понесло к западу. Доктор определил по карте, что они проносятся над царством Дамергу – холмистым, очень плодородным краем, население его жило в легких, сплетенных из тростника хижинах. В полях мелькали многочисленные скирды хлеба. Все они были поставлены на невысокие подпорки, вероятно для того, чтобы предохранить их от полевых мышей и термитов. Вскоре аэронавты увидели город Зиндер. Его легко можно было узнать по обширной площади, где происходили казни. В центре площади возвышалось «дерево смерти». Под ним все время дежурил палач. И стоило кому-нибудь пройти под тенью этого страшного дерева как его немедленно вздергивали на виселицу.
Кеннеди взглянул на компас и с некоторым беспокойством заметил:
– А нас опять относит к северу.
– Ну что ж из этого? – отозвался доктор. – Если «Виктория» занесет нас в Тимбукту, жаловаться не придется. Никогда подобное путешествие не совершалось в лучших условиях.
– И при лучшем состоянии здоровья путников, – докончил Джо, поднимая край тента и высовывая оттуда свою славную улыбающуюся физиономию.
– А! Вот, наконец, проснулся наш храбрый друг, наш спаситель! – закричал охотник. – Ну, как ты себя чувствуешь, Джо?
– Вполне нормально, мистер Кеннеди, вполне нормально! Кажется, никогда лучше себя и не чувствовал. Ничто ведь не может подбодрить человека так, как подобная увеселительная прогулочка после купанья в озере Чад! Не так ли, мистер Самуэль?
– Славный ты человек! – сказал Фергюссон, крепко пожимая ему руку. – Сколько тревоги и мучений ты нам доставил!
– А вы думаете, что я на ваш счет был спокоен, что ли? Можете гордиться тем, что заставили меня просто дрожать от страха за вас.
– Вот и пойми его! Как это он все повернул.
– Вижу, что падение в озеро нисколько не изменило нашего Джо, – заметил Кеннеди.
– Ты, друг мой, проявил великую самоотверженность, – продолжал доктор, – ты спас нас: ведь «Виктория» падала в озеро, и оттуда никто не мог бы ее извлечь.
– Подумаешь, если я кубарем полетел в воду, так что из этого? Какая тут самоотверженность – разве я этим не спас и себя самого? Ведь вот теперь мы все трое здесь в добром здоровье! Значит, нам не в чем упрекать друг друга.
– Нет! С этим малым никогда не сговоришься! – воскликнул Кеннеди.
– Лучший способ сговориться со мной – это никогда не по минать того, что было, – заявил Джо. – Что сделано, то сделано. Хорошо ли, плохо ли, не стоит к этому возвращаться.
– Ах ты, упрямец! – смеясь, проговорил доктор. – Но не расскажешь ли ты нам, по крайней мере, о своих похождениях?
– Хорошо, если вы непременно этого желаете. Только раньше мне хочется зажарить на славу вот этого жирного гуся. Вижу. мистер Дик времени даром не терял.
– Верно, верни, Джо, – отозвался доктор.
– Ну, так посмотрим, как африканская дичь почувствует себя в европейских желудках.
Гусь был зажарен на пламени горелки, и его сейчас же съелн с большим аппетитом. Джо, не евшему несколько дней, досталась, конечно, львиная доля. После чая и грога он начал рассказывать друзьям свои приключения. Он говорил взволнованно, хотя, по своему обыкновению, ко всему относился философски, Видя, что чудесный малый все время больше, чем о себе, думал о нем, Фергюссон не мог не пожать ему руку. Когда Джо рассказал об исчезновении острова, населенного племенем биддиома, доктор объяснил, что на озере Чад это частое явление.
