Фрэнк снова шарахнул его по голове.
Смерть оторвал взгляд от айпода.
— А что касается тебя, Фрэнк Чжан, то и твое время еще не истекло. У тебя еще осталось немного горючего. Только не думайте, что я кому-то из вас делаю поблажку. Мы еще встретимся при менее приятных для вас обстоятельствах.
Ледяной утес продолжал обрушаться, до края оставалось теперь только двадцать футов. Арион нетерпеливо заржал. Фрэнк знал, что им нужно уносить ноги, но он должен был задать еще один вопрос.
— А как насчет Врат смерти? — спросил он. — Где они находятся? Как нам их закрыть?
— Ах да. — По лицу Танатоса промелькнуло раздраженное выражение. — Мои Врата. Закрыть их было бы неплохо, но, я боюсь, это выше моих сил. Как это сделаете вы — понятия не имею. Не могу точно сказать, где они находятся. Их местонахождение… понимаете, это не какая-то физическая точка. Их нужно будет найти в ходе поиска. Могу вам сказать, что начать поиск нужно из Рима. Из первого Рима. Вам понадобится особый проводник, который, в конечном счете, и приведет вас к моим Вратам.
Под их ногами во льду появились трещины. Хейзел потрепала Ариона по шее, чтобы он не пустился вскачь.
— А мой брат? — спросила она. — Нико жив?
Танатос смерил ее странным взглядом — возможно, исполненным сожаления, хотя вроде бы Смерти не должна быть свойственна эта эмоция.
— Ответ ты найдешь в Риме. А теперь я должен лететь на юг — в ваш лагерь Юпитера. У меня такое ощущение, что там вскоре придется пожать немало душ. До свидания, полубоги. До встречи.
Танатос исчез в облаке черного дыма.
Трещины во льду под ногами Фрэнка расширились.
— Быстрее! — сказал он Хейзел. — Нужно оттащить Алкионея миль на десять на север!
Он вскочил на грудь гиганта — и Арион пустился с места в карьер, потащив за собой Алкионея, как самые уродливые в мире салазки.
Скачка продолжалась недолго.
Арион скакал по леднику, как по шоссе, мчался по льду, перепрыгивал через трещины, несся вниз по склонам с такой скоростью, от которой и у сноубордиста глаза бы на лоб вылезли.
Фрэнку не нужно было слишком часто стучать по голове Алкионея, потому что она и без того все время билась об лед. Они неслись с сумасшедшей скоростью, позолоченный гигант бормотал что-то похожее на детскую песенку.
Фрэнк и сам был ошарашен. Он только что превращался в орла, в медведя. Фрэнк чувствовал, как жидкая энергия струится по его телу, словно оно пребывает в состоянии, промежуточном между твердым и жидким.
И дело было не только в этом: они с Хейзел освободили Смерть и при этом оба остались живы. А Перси… Фрэнк подавил тревогу. Перси упал вместе с ледником, спасая их.
«Сын Нептуна со льда упадет, и рыбам пойдет на корм…»
Нет. Фрэнк не мог поверить, что Перси мертв. Не для того они проделали весь этот путь, чтобы потерять друга. Фрэнк найдет его. Но сначала они должны покончить с Алкионеем.
Он вообразил карту, которую разглядывал в поезде, когда они ехали из Анкориджа. Приблизительно он себе представлял, куда они направляются, но на вершине ледника не было ни вешек, ни маркеров. Ему придется действовать наугад.
Наконец Арион направился в пространство между двух гор, в долину, заполненную льдом и камнями и напоминавшую громадную чашку с замерзшим молоком и шоколадными шариками. Золотистая кожа гиганта побледнела. Фрэнк почувствовал слабые вибрации в собственном теле, словно камертон приложили к его груди. Он понял, что оказался на дружественной территории — домашней территории.
— Здесь! — закричал Фрэнк.
Арион резко ушел в сторону. Хейзел перерезала веревку, и Алкионей по инерции заскользил дальше. Фрэнк спрыгнул с него, перед тем как гигант врезался в камень.
Алкионей тут же вскочил на ноги.
— А? Что? Где?
Нос у него был свернут на сторону. Его раны затянулись, но золотистая кожа потеряла часть блеска. Он оглянулся в поисках своего железного посоха, оставшегося на леднике Хаббард. Потом он оставил поиски и ударом кулака размолотил в прах ближайший камень.
— Ты осмелился использовать меня как санки? — Он напрягся и принюхался. — Этот запах… так пахнут умершие души. Неужели Танатос на свободе? Впрочем, это не имеет значения. Гея по-прежнему контролирует Врата смерти. Ну, так зачем ты вытащил меня сюда, сын Марса?
— Чтобы убить, — сказал Фрэнк. — Еще вопросы?
Гигант прищурился.
— Никогда не думал, что дети Марса могут менять свою форму, но это не означает, что ты можешь меня победить. Ты думаешь, твой папаша, этот идиот-солдафон, наделил тебя достаточной силой, чтобы победить меня? В поединке?
Хейзел вытащила меч.
— А если двое против одного?
Гигант зарычал и бросился на Хейзел, но Арион проворно отскочил в сторону. Хейзел полоснула мечом сзади по ноге гиганта. Из раны хлынула черная нефть.
Алкионей споткнулся.
— Вам меня не убить, на свободе Танатос или нет!
Хейзел сделала хватательное движение свободной рукой. Невидимая сила подхватила драгоценности, вплетенные в волосы гиганта, отчего те встали торчком. Хейзел налетела на него и ударила мечом по другой ноге, бросилась прочь, прежде чем он успел выровняться.
— Прекрати! — закричал Алкионей. — Это Аляска. Я бессмертен на своей земле!
— Понимаешь, — сказал Фрэнк, — у меня для тебя плохие новости на этот счет. Мой отец дал мне еще кое-что кроме силы.
Гигант зарычал:
— Что ты мелешь, ублюдок?
— Тактика, — сказал Фрэнк. — Вот тот дар, который я получил от Марса. Победу можно одержать, даже не начиная битву, если выбрать правильное место. — Он показал через плечо. — Мы пересекли границу — она в нескольких сотнях ярдов. Ты больше не на Аляске. Неужели ты этого не чувствуешь, Ал? А если хочешь вернуться на Аляску, то тебе придется пройти мимо меня.
Понимание медленно засветилось в глазах гиганта. Он недоуменно посмотрел на собственные раненые ноги. Нефть продолжала вытекать из рассеченных голеней, зачерняя лед.
— Это невозможно! — взревел гигант. — Я… я… А-а-а!
Он бросился на Фрэнка, исполненный решимости пересечь международную границу.
[21]
На долю секунды Фрэнк усомнился в реализуемости своего плана. Если ему не удастся еще раз воспользоваться своим даром, если он останется на месте, то он погиб.
«Лучше, если ты будешь хорошо знать это существо». Есть.
«Еще лучше, если тебе будет грозить смертельная опасность, например в бою». Тоже есть.
Гигант надвигался на него. Двадцать ярдов. Десять ярдов.
