Я помахала ему рукой и поехала прочь. Если
Гоша сумеет нарыть нужные сведения, мне и впрямь придется пристраивать его в
«Останкино», потому что обмануть парня с мозгом семилетнего ребенка невозможно.
Впрочем, я думаю, проблема разрешится, небось на должность «принеси – подай –
пошел вон» особой очереди нет. У меня есть подруга, Лера Сазонова, она работает
на радио, так вот у них постоянно вакантно место так называемого младшего
редактора. Только не думайте, что этот сотрудник призван сидеть в кабинете и
выправлять всякие тексты. Нет, младший редактор – несчастное, задерганное
существо, которое постоянно заваривает чай, бегает за бутербродами,
притаскивает минеральную воду в студию, в общем, стоит по рангу чуть выше
уборщицы и получает такие же гроши. Но умные люди, желающие сделать карьеру в
средствах массовой информации, цепляются за любую возможность, чтобы проникнуть
в студии. Если я назову вам сейчас фамилии звезд и телерадионачальников,
которые выбились на свои посты со ставки младшего редактора, боюсь, вы мне не
поверите. Но для того, чтобы получить в свое распоряжение микрофон и миллионную
аудиторию, нужно быть упорным, трудолюбивым, настойчивым, хитрым, умным, не
слишком брезгливым, лживым и честным одновременно, здоровым, не нытиком, не
хлюпиком и не истериком. Мало на свете людей, обладающих всеми этими качествами
вместе, но, с другой стороны, совсем не все и выбиваются в так называемые
звезды. Гоша мало похож на человека, способного совершить карьерный взлет, но
почему бы не дать ему шанс?
Вообще-то, жизнь предоставляет абсолютно любому
человеку возможность повернуть руль своей судьбы, просто не все видят цель.
Думаю, что в «Останкине», как и на радио, имеются вакансии младших редакторов,
может, только называются они там по-другому: администратор или директор по чаю.
Вот завтра выйду на работу, осмотрюсь по сторонам, и, если Гоша сумеет
раздобыть координаты Малины, я обязательно пристрою парня в столь желанный для
него мир.
Ровно в полшестого утра я показала хмуро
зевающему милиционеру новенький пропуск и была допущена в огромный, гулкий
холл. Следовало пересечь довольно большое пространство, справа стояли газетные
киоски, слева располагалась кофейня. Я судорожно вспоминала дорогу, которой
вела меня, знакомя с новым местом работы, Заварзина. Так, сейчас налево, вверх
по лестнице, на второй этаж.
Перед глазами снова раскинулся холл, довольно
темный, и вновь появились ларьки, в одном еда, в другом всякая всячина. С двух
сторон из помещения вытекали длинные, кишкообразные коридоры, я постояла
секунду в сомнении, потом повернула налево и медленно пошла вперед, разглядывая
обшарпанные двери.
Будучи писательницей Ариной Виоловой, я теперь
иногда участвую в некоторых программах в качестве гостя. Если честно, то на
центральные каналы меня зовут крайне редко, но все же пару раз приходилось бывать
в легендарном здании на улице Королева, и я должна вам сказать, что внутри оно
сильно напоминает самую обычную общеобразовательную государственную школу.
Вроде чисто, но бедно, линолеум кое-где протерт, потолок просит гипсокартона, а
стены новой краски, двери следует привести в порядок. Насмотревшись всяких
кинофильмов, я предполагала, что «закулисье» телевидения – это шикарный
интерьер: кожаные диваны и кресла, полированные столы, роскошные люстры,
мужчины в костюмах, длинноногие красотки в мини… Действительность оказалась
иной.
Я толкнула створку и вошла в небольшую
комнату, заставленную разномастными стульями и протертыми пуфиками. Посередине
раскинулся низкий стол, на котором гордо высилась банка растворимого кофе,
лежали пакет пряников, несколько упаковок печенья и стояла пол-литровая
стекляшка, набитая сахаром. Девушка в рваных джинсах и парень в сильно измятых
серых брюках молча хлебали из пластиковых стаканчиков дымящуюся жидкость.
– Тебе чего? – весьма нелюбезно
спросила девчонка.
– Доброе утро, – промямлила я.
– По мне, так лучше вечер, – устало
сказал парень.
– Меня зовут Виола, я новый редактор по
гостям, буду работать временно, пока Лена Заварзина из декрета не выйдет.
– Катя, – вяло представилась
девушка.
– Леша, – буркнул юноша. –
Хочешь кофе?
Я не люблю растворимые напитки, но заявлять об
этом сейчас мне показалось неуместным, поэтому я кивнула.
– Садись, – сказала Катя, – вон
кипяток, бери пряник.
Не успела я ухватить твердокаменный кругляш,
как в комнату влетела маленькая толстенькая тетенька, облаченная в розовый
брючный костюм.
– Сидите? – голосом, не предвещающим
ничего хорошего, поинтересовалась она.
– Ага, – хором отозвались Катя и
Леша.
Вошедшая подскочила к столу, выхватила у меня
емкость с кофе, мигом опустошила ее и снова задала вопрос:
– Сидите?!
– Да, – спокойно подтвердили ребята.
– Ах вы…………, – забранилась
бабенка, – а ну……………!…!
Лицо толстухи покраснело, глаза вылезли из
орбит, волосы поднялись дыбом. Мне стало страшно. Тучным, короткошеим
индивидуумам противопоказано злиться. У подобных людей, как правило, высокое
давление, а в момент визга оно еще больше поднимается. Крикунью мог хватить
инсульт.
– Поняли? – закончил «розовый
костюм».
– Ага, – вяло сообщила парочка.
– Ну и молодцы, – неожиданно
успокоилась тетка, – пойду остальным задание на сегодня дам.
С этими словами она, прихватив несколько
пряников, ушла.
– Это кто? – в изумлении
поинтересовалась я.
– Анька, – меланхолично сказала
Катя, – начальница наша.
– Она всегда утром орет, –
элегически продолжал Леша, – не парься. У нас у каждого свой прикол. Аньке
требуется повизжать, это еще не самая мерзкая примочка.
Дверь снова приоткрылась, показалась лохматая
голова.
– Хорош трендеть, – пропищала она и
исчезла.
Катя потянулась, зевнула, взяла лежащий около
нее блокнот и со вздохом сказала:
– Значитца, так! Че имеем? Начало, ля-ля,
Костя сегодня.
– Костя! – подпрыгнул Леша. –
О, нет!
– Да, – припечатала Катя, –
потому как Олеська в отпуск уперла!
– Ужас!
