– Сейчас за вами придет редактор, а меня
отправляют за второй гостьей.
– Передача посвящена не мне одной? –
напряглась Капустняк.
– Все вопросы к начальству, –
испуганно сказала я, – я маленький винтик, последняя спица в колесе,
ничего не решаю.
– Ладно, – нахмурилась Олеся и
велела барменше: – Ну-ка несите еще две порции вашего отвратительного
чиз-кейка.
На этот раз около мента стояла очень худая,
болезненного вида тетка, замотанная в черный плащ.
– Вы на передачу «Проснись и пой»? –
радостно защебетала я.
Сорькина кивнула.
– Можно ваш паспорт?
Ирина, не говоря ни слова, достала из сумочки
бордовую книжицу и протянула мне. Я, в свою очередь, передала, не раскрывая,
документ постовому.
– Да идите, – махнул рукой парнишка,
не удосужившись посмотреть ни в список, ни в удостоверение личности.
Сорькина вошла в холл.
– Нам на второй этаж, – сказала я.
Кивок.
– Тут прямо за кафе есть хороший туалет,
очень чистый.
Кивок.
– Зайдете?
Отрицательное покачивание головой.
– Однако сегодня жарко, – пыталась я
разговорить гостью.
Кивок.
– Но к вечеру дождь обещали.
Подергивание плечами.
– Хорошо бы слегка похолодало.
Кивок.
– Хотя хочется солнца.
Странная гримаса и кривая улыбка.
Поняв, что Сорькина не желает общаться с
«шестеркой», я заткнулась и быстрым шагом пошла вверх по лестнице. Дама
абсолютно бесшумно, тенью, скользила за мной. Наконец мы достигли гримерной.
Испытывая невероятное облегчение, я распахнула дверь и возвестила:
– Мы пришли!
Сидевшая в большом кресле Олеся повернулась, в
пухлой, похожей на подушку ладошке она сжимала сразу три пряника.
– Совершенно отвратительные, –
сообщила Капустняк, помахивая лакомством, коим славится город Тула, –
приготовлено с нарушением технологии.
– Вот и хорошо, – защебетала
Люся, – теперь все в сборе, слушайте маленький инструктаж. Вы, Олеся,
садитесь в желтое кресло, слева от ведущего. Ваше платье немного ярковато.
Вообще-то, на телевидении лучше избегать излишней пестроты: орнаментов,
рисунков в мелкую клеточку, полосочку.
– Это ты ко мне обращаешься? –
вскинула вверх брови Капустняк.
– Ну да, – кивнула Люся, – к
кому ж еще?
– Я не Олеся, а Ирина, – заявила
толстуха и принялась за пряники.
– Бога ради, – закатила глаза
Люся, – простите. Вечно девчонки ошибаются. Страшно неудобно вышло, мы
ведь с вами незнакомы! А у меня на листочке написано: Капустняк Олеся.
– Это я, – неожиданно звонко
сообщила тетка в черном плаще, – Олеся Капустняк.
Люся кашлянула и исподтишка показала мне
кулак.
Я сделала большие глаза. Абсолютно ни в чем не
виновата. Люся сама заявила: первой приедет Капустняк, Сорькина задерживается.
Сама напутала, вот теперь пусть лично и разруливает ситуацию.
– Значит, у двери Капустняк, а в кресле
Сорькина? – уточнила Люся.
– Да, – с набитым ртом отозвалась
толстуха, – меня зовут Ириной.
– Вот и славно, – защебетала
Люся, – вот и супер! Сейчас вам макияжик нанесут, а потом я пару словечек
о передаче скажу!
Не переставая улыбаться, Люся ухватила меня за
руку и вытолкала в коридор.
– Блин! – в сердцах воскликнула
она. – Я офигеваю прямо! Ну отчего у нас постоянная фигня и бардак?
– Ты же говорила, что видела Капустняк, и
тебе понравилось, как она выступала, – удивилась я, – неужели не
заподозрила неладное, когда сия туша вперлась в гримерку?
Люся почесала в затылке.
– Понимаешь, эта Олеся была в программе
«Честное слово».
– И что?
– Там гость сидит за ширмой, его только
слышно, – пригорюнилась Люся.
Я усмехнулась:
– Ладно, не беда, никто на тебя не
обиделся, похоже…
Конец фразы застрял в горле, потому что из
гримерки донеслись крики.
Переглянувшись, мы с Люсей кинулись назад, в
комнату.
– Что случилось? – завопила Люся.
Гримерша молча ткнула в сторону Олеси.
– Я попросила ее снять плащ, и вот!
– Вау! – взвизгнула Люся.
Я уставилась на тощую фигуру настоящей
Капустняк и от неожиданности икнула. Та была одета в отчаянно яркое, красное
платье с зеленым воротником, такого же цвета пуговицами и поясом. На
скелетообразной даме одеяние смотрелось лучше, чем на толстухе Ирине, методично
доевшей все наши пряники и приступившей к окаменевшим от старости сушкам.
– Да они в одинаковой одежде! –
пришла в ужас Люся. – Кошмар!
Но гостьи отчего-то совершенно не смутились.
– Ты прикид небось в фирме «Вос»
брала?! – скорее утвердительно, чем вопросительно поинтересовалась Ирина.
Олеся кивнула:
– Мой размер найти трудно, он только в
магазинах для подростков встречается, а «Вос» много шьет для таких, как я.
– Ага, – согласилась Ирина, – у
меня та же проблема, только я на другом конце линии, ха-ха!
– Что делать? – заломила руки Люся.
– А что случилось? – насторожилась
Ирина.
– Вы же в одинаковом!
– Ну и пусть.
– Так нельзя.
– Кто сказал? – осведомилась Олеся.
Люся растерялась:
– Ну… так не принято. Вам надо
переодеться!
– Ни за что! – хором ответили
гостьи.
– Пожалуйста, – принялась умолять их
Люся, – пусть… э… Олеся наденет то, что мы сейчас добудем у костюмеров.
– Почему я? Пусть она
переоблачается! – воскликнула Капустняк.
Сорькина покрылась потом.
